"Этичный убийца" - читать интересную книгу автора (Лисс Дэвид)

Глава 17

Ему снились мертвые тела: он перетаскивал их с места на место. Он всегда считал, что перед сном нельзя делать ничего неприятного: от неприятных образов потом трудно отделаться. Доу снилось, как он вскидывает себе на плечо тело Карен – тонкое и легкое, как манекен из универмага, – и оно вдруг, как кусок ткани, обвисает у него на плече, ниспадая красивыми складками. Следом за ним, таща на себе труп Ублюдка, шел почему-то не Игрок, а этот жирный придурок Митч Осслер, и в этом сне Доу все ждал, когда же Митч наконец уронит Ублюдка – а он непременно уронил бы труп, который обязательно вывалился бы из своего импровизированного савана, которым ему служила обыкновенная простыня, и откатился бы в сторону, несмотря даже на то, что земля у них под ногами была идеально ровной.

Но так уж был устроен Митч Осслер. Он многих научил готовить мет, и он отлично знал свое ремесло – тут уж ничего не попишешь. Митч отлично готовил отраву. Именно он придумал, как переработать мочу наркомана обратно в наркотик. Одна беда: он никогда не интересовался такими мелочами, как меры предосторожности и техника безопасности. И когда произошел этот несчастный случай, никто, в общем-то, не удивился – то есть не удивился по-настоящему. Рано или поздно нечто в этом роде непременно должно было произойти, а подобные вещи происходили именно с такими парнями, как Митч. Эта задница как раз занималась организацией новой лаборатории: он не уследил за температурой, состав перегрелся, пар накопился и мощной струей ударил ему прямо в лицо.

Запаха больше никто не почувствовал, но Митч, чье лицо покраснело и опухло от ожога, утверждал, что это был иприт – горчичный газ, бесцветный и почти не имеющий запаха. Еще он сказал, что часов через двенадцать его внутренности сгниют в мелкое крошево и нужно срочно везти его в больницу.

Беда была в том, что Доу просто не мог отправить Митча в больницу, где пришлось бы сочинять какую-нибудь идиотскую и совершенно неправдоподобную историю о том, как ему удалось наглотаться горчичного газа. Непохоже было, чтобы он пострадал, защищая свой окоп от немецкой атаки, – так что новую лабораторию пришлось сжечь, и Митч стал первым, кто навсегда погрузился в отстойник. Его было жаль, ведь он знал и умел столько полезных вещей.

Доу проспал, но все равно не выспался. С трудом заставив себя вылезти из постели, он принялся ковылять туда-сюда по спальне, от туалета к комоду и обратно, растопырив ноги как можно шире, чтобы было не так больно. На свои гениталии он смотреть не собирался. Он решил, что не будет больше этого делать – вот разве что через недельку: тогда он посмотрит, увидит вполне нормальную мошонку и обрадуется. Так будет гораздо лучше: он все-таки не ипохондрик какой-нибудь, чтобы каждый день дергаться по этому поводу.

Взглянув на его трейлер, на вещи и обстановку, трудно было бы догадаться, что у владельца этого хозяйства есть солидный, да еще и как на дрожжах растущий счет в банке на Каймановых островах. Но для Доу в этом был особый кайф. Разумеется, его трейлер был побольше, чем фургоны большинства жителей Медоубрук-Гроув, да и внутри было почище и покомфортнее. Он нанял девушку, которая приходила убираться два раза в неделю, так что сам Доу не должен был беспокоиться о таком дерьме, как стирка и мытье посуды, – ведь именно поэтому большинство людей живут так плохо: просто им приходится выбирать между безмятежностью лени и тиранией порядка.

Но Доу знал третий путь: просто нанять уборщицу. Ему попалась коренастая шестнадцатилетняя девка, со взглядом, полным безысходности, и вся в прыщах. Мать девушки предупредила, что та немного умственно отсталая, чему Доу охотно верил, наглядевшись на то, как неуклюже она бродит по фургону, весело бормоча себе что-то под нос, но тщательность, с которой она прибирала у него в доме, граничила с одержимостью. К тому же она не таскала у него вещи и не совала свой нос куда не надо. Главным же ее достоинством было то, что Доу даже почти не хотелось ее трахнуть – до того она была уродлива. Однажды, правда, у него возникла шальная мысль опрокинуть ее на пол и поиметь прямо в задницу – чисто из принципа, просто потому, что ему это наверняка сойдет с рук, – а потом угостить ее печеньем или конфеткой, или еще чем-нибудь – и она тут же обо всем забудет. Но в этот момент не то телефон зазвонил, не то в дверь постучали – и желание тут же пропало.

В то утро он первым делом поковылял в душ, где согнулся в три погибели, чтобы прикрыть яйца от падающих капель. Так он простоял долго, даже чересчур долго, но в конце концов сделал над собой усилие, вышел из душа и, слегка обтершись полотенцем, с трудом влез в широкие джинсы и футболку. Взяв с собой завтрак, состоявший из пачки чипсов «Доритос» и банки пепси, он сел в машину.

Итак, Ублюдок был мертв, и это сулило кучу проблем. Доу предстояло позаботиться о том, чтобы их возникло как можно меньше. Нужно было внимательно осмотреться и все обдумать, чтобы никто ничего не заметил. Можно сказать, например, что с кем-нибудь из родственников Ублюдка случилась беда. Ему пришлось уехать, чтобы проститься с умирающей матерью или трахнуть свою умирающую сестру, – ну или что-нибудь в этом роде. Или, например, у Ублюдка обнаружили рак толстой кишки, и ему пришлось отправиться на лечение. Да, вот это уже интереснее – и чертовски справедливо: не фиг было путаться с Карен. Да, он это заслужил: пусть весь мир думает, будто у него рак задницы.

Затем Доу нужно было срочно найти кого-то взамен Ублюдка – ведь если производство прекратится, могут начаться проблемы. Основные принципы приготовления Доу были известны, но опасность надышаться горчичным газом так, чтобы внутренности потом превратились в суп, его отнюдь не радовала. А пока они будут искать нового «варщика», дела должны идти своим чередом. Довольно много товара проходило через руки этих детишек, которые продают энциклопедии, – тех двух засранцев, которых Игрок держит на коротком поводке, так что тут сложностей быть не должно. Они по-прежнему будут приезжать в город раз в месяц, а затем колесить по окрестностям и сдавать товар наркодилерам. Все шло тихо и мирно: копы эту парочку просто не замечали.

Проблема была вовсе не в этом, а в излишках производства, о которых ни Игрок, ни Б.Б. ничего не знали. В последнее время производство стало расти, и Доу уже не ограничивался продажей под прикрытием книжных торговцев: у него появились и другие распространители, которые не станут молчать, если не получат своего. И забулдыги-покупатели простым возмущением не ограничатся: они устроят беспорядки, станут вламываться в дома, громить магазины и нападать на старушек прямо посреди улицы только для того, чтобы добыть себе десять баксов на дозу. И когда в итоге они попадут в полицию и окажутся на допросе нос к носу с копами, то не станут требовать адвоката, а сразу же все разболтают.

Приехав на свиноферму, Доу припарковал машину слегка в стороне. Кругом, само собой разумеется, не было ни души. На всякий случай он все же внимательно огляделся по сторонам, но не заметил ничего, кроме сосен, зыбкой глади отстойника, пары пролетающих цапель и троицы уток, которые вразвалочку шли куда-то. Это были уродливые твари с шишковатыми красными наростами на клювах. На тропинке угрюмо восседала невероятных размеров жаба величиной чуть ли не с тарелку. Эта плоская жирная тварь распласталась по земле, как будто стыдясь своих габаритов. Доу мысленно оценил расстояние до отстойника: если пнуть эту тварь хорошенько, то очень даже может быть – да, вполне может быть, – что она туда долетит. Какое забавное будет зрелище, когда она с плеском шмякнется в смрадную жижу, где и найдет свою смерть. Но Доу не стал этого делать: пусть живет, это худшее наказание для такой образины.

Дверь в лабораторию делал Митч, который постарался сделать так, чтобы заметить ее было практически невозможно – если, конечно, не знаешь, где именно искать. Снаружи были видны лишь неровные выступы на рифленой металлической стене свинарника. Доу засунул пальцы за один из выступов и потянул рычажок скрытой там щеколды; дверь распахнулась, и его окатила волна прохладного воздуха. Входя в эту дверь, он всегда невольно морщился, словно в холодном воздухе до сих пор оставались частицы токсичного вещества, убившего Митча. В действительности это были самые обычные запахи, сопровождавшие производство крэнка. Свинарник, конечно же, тоже охлаждался, но ровно настолько, насколько нужно, чтобы свиньи не сдохли, зато в лаборатории было действительно прохладно. Если температура здесь поднималась выше восемнадцати градусов, тут же срабатывала сигнализация: у Доу в машине, дома и в офисе были специальные приемники. Без этого было не обойтись: уж слишком много всякого дерьма хранилось в лаборатории, – если воздух перегреется, оно взорвется, образовав огромный токсичный гриб.

Видит бог, он ненавидел это место и старался появляться здесь как можно реже. Благодаря Ублюдку это было очень легко: каким бы дерьмом тот ни был, дело свое он знал хорошо и всегда тщательно следил, чтобы все шло как положено. К тому же готовил он быстро и вел себя при этом осторожно, что позволяло Доу лишь время от времени наведываться в лабораторию, чтобы устроить небольшую проверку. Теперь же, пока он не убедится в том, что может целиком положиться на нового «варщика», ему придется дни и ночи проводить в этой заднице. А «варщика», кстати, надо было еще подыскать.

Вслед за прохладой Доу окатила волна смрада – странное дело, конечно учитывая, что свинарник стоял на берегу отстойника. Но именно для этого и нужен был отстойник: его запах скрывал совершенно другую вонь – всепоглощающую, острую как нож, выворачивающую наизнанку. У Доу было такое ощущение, будто в то мгновение, когда он переступил порог, в глаза ему брызнула кошачья моча и стала заливать мозг. Доу схватился за одну из масок, висевших возле двери, – такие маски используют рабочие, которым приходится иметь дело с асбестом. Ему немного полегчало, но запах никуда не делся; кроме того, за стеной приглушенно раздавалось низкое жалобное хрюканье свиней.

По всему помещению были расставлены и разбросаны приспособления и материалы для производства крэнка – пустые бутыли и баллоны из-под печного топлива, пускового топлива, аммиака, йода, щелока, пропана, эфира, растворителя для краски, фреона, хлороформа, сосуды с соляной кислотой, украшенные зловещими метками: на них было больше черепов и костей, чем в пиратской пещере. Тут и там стояли открытые коробки с лекарствами от простуды и астмы: это дерьмо они выписывали из Мексики тоннами. В углу лежала куча пустых спичечных коробков, по всему полу были разбросаны маленькие деревянные палочки: Ублюдок сидел здесь часами, сковыривая с них красную серу и складывая ее в ступку под аккомпанемент «Молли Хэтчет».[48] Время от времени он должен был уничтожать это дерьмо – вывозить его за город и сжигать: выбрасывать все это было слишком рискованно. Однако, похоже, в последнее время Ублюдок не слишком заморачивался по этому поводу. А раз так, то очень может быть, что он и о других вещах не слишком беспокоился, а это могло возыметь самые неприятные последствия.

Доу обошел вокруг большого деревянного стола, на котором стояли три нагревательные плитки, штук шесть кофеварок и лежала большая перевернутая пачка каменной соли.

Затем он аккуратно прошелся по краю ямы – целых три метра в диаметре и метра два с половиной в глубину, – вырытой прямо в земляном полу. В эту яму сливались отработанные щелок и кислота. Обратно он пробрался мимо старого неуклюжего льдогенератора: для охлаждения всего этого дерьма требовалось много льда, и Доу решил, что закупка его в таких количествах может вызвать подозрения. Он слышал, что в Калифорнии, где копы уже начали интересоваться торговцами крэнком, несколько парней удалось поймать с поличным только потому, что они купили двенадцать банок пива, а к ним – целых двадцать пакетов льда. Один бдительный коп, который оказался свидетелем покупки, заподозрил неладное и проследил за ними до самой лаборатории. Узнав об этой истории, Доу решил приобрести подержанный льдогенератор, причем на всякий случай в соседнем штате. Это стало еще одной гарантией того, что его мощная империя продолжит свое существование, даже когда все остальные падут.

Откатив льдогенератор в сторону, Доу нащупал на стене, обшитой вагонкой, нужное место, на которое тут же резко надавил. В стене открылось отверстие, в котором стоял сейф. Две мысли одновременно пронеслись в сознании Доу: первая была о том, что, возможно, там и окажутся деньги – что Ублюдок хранил их в сейфе, хотя держать деньги и товар вместе было строго запрещено. Вторая мысль была о том, что сейф может оказаться совершенно пустым. Однако ни одно из предположений не подтвердилось.

В сейфе обнаружилась коричневая авоська, набитая маленькими полиэтиленовыми пакетиками с желтоватым порошком – в общей сложности примерно полкило мета самого лучшего качества. Не учитывая комиссионных, себестоимость товара составляла всего пару сотен долларов, а продать его можно будет тысяч за пять.

Доу еще раз наскоро осмотрел помещение: он должен был удостовериться, что все приборы выключены и остыли, что, когда Ублюдка убили, на них ничего не готовилось, не грелось.

В этом бизнесе была одна серьезная проблема. Он оказался настоящей золотой жилой, приносил чистый доход, и копам было на него насрать, но стоило немного расслабиться, и все могло попросту взлететь на воздух. Для того чтобы получить наркотик, нужно было переработать вполне легальное, общедоступное лекарство от простуды в токсичное химическое вещество, выводя из него эфедрин, а процесс этот сопровождался выделением в качестве побочных продуктов такого жуткого дерьма, что его можно было использовать как оружие. Доу слышал множество историй про взрывы в лабораториях, про то, как «варщики» умирали от ожогов, облившись кислотой или щелоком, либо, надышавшись химикатами, молили о том, чтобы им пустили пулю в лоб.

Но вроде бы все было выключено, остыло и взрываться не собиралось – никаких колб с пенящимися веществами, никакого дыма и запаха гари, никаких шипящих звуков, которые могли бы сопровождать химическую реакцию. Доу решил, что пора уходить, и как можно скорее. Он вырубил свет, выбежал наружу, с наслаждением вдохнул вонь отстойника и только тогда снял с лица маску.

Вернувшись в фургон, он прикинул, что за пару часов, пожалуй, справится: смотается в Джексонвилл и спихнет товар дистрибьюторам. Потом, правда, придется сделать еще пару остановок, чтобы забрать несколько контейнеров с мочой литров по девяносто. Именно Митч, этот дохлый болван, выяснил, что в организме наркоманов мет усваивается очень плохо, поэтому их мочу можно перерабатывать. Тем, кто сдавал достаточное количество этой дряни, предлагались особо выгодные условия. К тому же было своеобразное удовольствие в том, чтобы подсаживать людей на мет, а потом собирать их собственную мочу и с помощью нее продолжать держать их на крючке.

Во всяком случае, Ублюдку эта идея очень нравилась. А теперь эта сволочь сдохла. Доу было невдомек, что это значит, – но что-нибудь да значит, это он чувствовал шкурой.