"Константин Брендючков. Последний ангел [NF]" - читать интересную книгу автора

Была прежде в Олеге Петровиче изобретательская жилка, он даже получил в
свое время два авторских свидетельства, но из-за третьего его изобретения
у него вышел крупный скандал на прежнем месте службы: начальство частенько
относится к изобретателям как к нарушителям спокойствия. Его можно понять:
новинки грозят сорвать производственный план, требуют ломки технологии,
риска, но при таком отношении и придумывать не захочешь что-то. Да и
первые два изобретения Олегу Петровичу ничего не дали, не окупили
затраченного на них труда, унизительных хлопот, связанных с внедрением
изобретения. Правда, спустя годы, узнал он из печати, что оба его
изобретения реализованы то ли ловкачами, то ли просто рачительными
хозяевами, но даже имени изобретателя не сохранилось в сообщениях, а уж о
вознаграждении и речи быть не могло.
О вчерашнем думалось трудно, потому что оно отдавало чем-то тревожным.
Ну что за чудеса, на самом деле: то бандит померещился ни с того ни с
сего, то отец покойный с экрана телевизора прямо за стол шагнул. И
выпил-то немного. Совсем из головы такое не выбросишь, но мало приятного
думать да гадать, когда невозможно подобрать никакого объяснения, разве
лишь допустить, что с головой что-то не в порядке.
Вчера, когда отец исчез, не попрощавшись, Олега Петровича хватило
только на то, чтобы выключить давно умолкнувший телевизор и раздеться, -
так его потянуло в сон. Проснувшись сегодня еще минут за десять до
магнитофонного зова, он сделал, как обычно, зарядку и, прибирая со стола,
понес в туалет пепельницу. И только он вытряхнул окурки и потянул цепочку,
как тут же спохватился, сунул в унитаз руку, по ни одного окурка поймать
не успел, - все уже смыла забурлившая вода.
Глупо, конечно, но подумалось: а вдруг да в пепельнице были на самом
деле окурки от "Пушки"! Ну пусть их не было, но разве трудно было
проверить это до того, как вытряхнул пепельницу, сразу бы все стало ясным:
не оказалось других окурков, кроме привычного "Беломора", стало быть, и не
было на самом деле отца, значит, просто-напросто заснул вчера Олег
Петрович в кресле, вот и все.
Готовя завтрак, Олег Петрович нарочно заставлял себя сосредоточиться на
заводских делах, на еще нерешенных конструкторских задачах, пытался даже
рассердить себя, вспоминая прошлое совещание, но мысли то и дело
отклонялись к вчерашнему. Потом попробовал почитать после завтрака
детектив, но и из этого ничего не вышло. Тогда он покорился, оделся и
пошел куда глаза глядят, не сопротивляясь нахлынувшим воспоминаниям,
связанным не только со вчерашним, но и уходящим глубоко в прошлое.
Вспомнилось, когда узнал о том, что был приемышем, он сказал Нагому о
своих родителях: "Подкинули меня, как котенка, ну и ладно, и нечего мне их
видеть. И нет мне до них никакого дела. Вы мне настоящие отец и мать были,
вы ими и останетесь..."
И только лишь немного спустя, когда он поостыл, робко и невнятно
прокралось к нему смутное воспоминание из очень раннего детства.
Сидит будто бы он, совсем еще маленький, в своей кроватке, оплетенной
веревочной сеткой, чтобы не свалился, в комнату еле пробивается сквозь
зашторенное окно неверный свет, а рядом - две женщины. Одна из них
обнимает его, целует, плачет и все что-то говорит торопливо, из чего у
него только и удержалось, что свое имя да слово "прости". А другая женщина