"Константин Брендючков. Последний ангел [NF]" - читать интересную книгу автора

это, скорее всего, знаки уважения к старшему. Что говорить, разве такой
друг сердца ей нужен!"
И Олег Петрович снова, как в Уфе, подумал, что среди всех известных ему
заводских ухажеров не найдется такого, который всерьез мог бы рассчитывать
на благосклонность Афины Паллады.
"Вот Новиков, тот, действительно, был бы ей парой, - вспомнился ему
давнишний институтский товарищ. - Надо же случиться такому совпадению, что
Новиков убит тоже под Славянском, как и отец Афины Павловны, в одно и то
же время и, вероятно, в одном с ним бою!.."
Ленечка Новиков так отчетливо представился Олегу Петровичу, как будто
он видел его только вчера или на прошлой неделе. Он вспомнился с его
доброй улыбкой, располагающей внешностью и веселым характером. Да, вот у
кого была такая наружность, которая влекла к нему не только женщин, но
покоряла и парней. Тут уж сказывался, конечно, характер Новикова, на него
всегда можно было положиться.
"Как горько, что к нему никогда уж не заглянешь, не напишешь ему и
телеграмму к празднику не пошлешь! Слюнтяем я становлюсь под старость,
расчувствовался..." - укорил себя Олег Петрович, по без насмешки, тоже с
тихой грустью. Он даже прикрыл глаза, чтобы представить давнего друга, а
когда открыл, то увидел его на экране.
"Сейчас пройдет, это - обычное последствие..." - подумал было Олег
Петрович, но тут же отбросил всякие попытки объяснения, потому что Новиков
двигался! Да, Ленечка шел откуда-то из глубины экрана легкой, танцующей,
"как на пружинках", походочкой, и, хотя был еще не близко, Олег Петрович
удивительно отчетливо различал Ленечкины кудри и шнурки, стянувшие на
груди лимонного цвета футболку, и даже пушистые, "девчоночьи" ресницы
Ленечки.
Он шел, приближаясь и вырастая, а возле него начинали проступать
очертания местности, бугрилась булыжная мостовая с обочинами и канавами по
бокам, за которыми виднелись деревья, какие-то палисадники, огораживающие
одноэтажные дома, появился киоск с газированной водой, водопроводной
колонкой возле него, потом шлагбаум с веревкой и переезд, и вновь - такие
же домишки давней постройки, не городского, но явно и не деревенского
типа. И стали попадаться люди.
Новиков шел, заняв уже весь экран, так что дома и прочее виднелись за
пределами рамки, едва лишь проступавшей, а затем пропавшей совсем, он шел
и улыбался.
А окружающий ландшафт плотнел все ощутимее, обстановка комнаты тускнела
и расплывалась, растворялась в этом, ставшем реальным и выпуклым, мире,
где под самым настоящим небом, заменившим потолок, шел Новиков, начавший
двигаться так неудержимо и стремительно, что Олег Петрович не успел встать
и посторониться, как тот чуть не наступил на него, и в этот миг восприятие
Олега Петровича словно бы вывернулось наизнанку, он увидел все вокруг
по-иному и, оставаясь еще самим собой, еще больше почувствовал себя
Новиковым.
"Да, конечно же, он - Новиков, и это он идет по хорошо знакомому
пригороду в давно известный заводской парк, откуда уже доносится вальс..."
Какая-то девушка в лиловом беретике и вязаной жакетке улыбнулась ему
подведенными глазами, и он кивнул ей охотно, радостно:
- Не в ту сторону идешь, Людмилочка, танцплощадка - там!