"Макс Соломонович Бременер. Присутствие духа" - читать интересную книгу автора

Макс Бременер

ПРИСУТСТВИЕ ДУХА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"Скоро - мое рождение", - подумал Воля. 19 июня ему исполнялось 15 лет,
но уже заранее, чуть не за три недели до этого дня, решено было перенести
торжество и пиршество на двадцать второе: воскресный день. В семье всегда
праздновали день Волиного рождения и всегда исподволь готовились к этому
празднеству, в почти полной тайне приберегая для сына сюрпризы, о которых он
полузнал, так что день рождения становился чем-то вроде летней Елки.
Воля помнил все эти семейные торжества, начиная с того, от которого
сохранился в памяти лишь высокий стол, накрытый белой скатертью, стоявший
прямо на траве. Он забрался с одним мальчиком под этот стол, им было уютно,
как в маленьком домике, и они там играли, пока их не вытащили на яркий
солнечный свет, косо бивший сквозь ветви ели, чтобы выпить за их здоровье. А
потом был день рождения, запомнившийся маленькой ссорой между матерью и
отцом и тем, что в тот день он впервые узнал стыд, от которого вдруг
бросилась в лицо кровь и запылали уши точно от жара... Должно быть, ему
исполнилось тогда шесть лет. Стоя на стуле, он прочитал басню "Стрекоза и
Муравей", потом возгласил, как научила мать: "Сергей Есенин", и стал
декламировать стихи, начинавшиеся так:

Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?

Он их затвердил с голоса матери, не понимая, и читал, не понимая,
почему так смеются сейчас гости. Особенно потешались две женщины, когда
утомленно, как его научили, он прочитал:

Многим ты садилась на колени,
А теперь сидишь вот у меня.

Ему показалось, что он понимает, в чем дело: вероятно, смеялись над
тем, что к такому маленькому мальчику мог кто-то сесть на колени, - его
ведь, наоборот, самого все брали на руки. Он и сам засмеялся тут и хотел
было продолжать, но отец неласковыми руками снял его со стула и поставил на
землю. Потом, показав на него матери, сказал: "Он - не попугай". И самому
Воле: "Не повторяй, чего не понимаешь!"
И еще долго потом Воле довольно было вспомнить резкое слово отца, как у
него тотчас вспыхивали уши...
А много позже был другой день рождения, тоже вспомнившийся теперь, в
канун пятнадцатилетия, - он легко извлекался из запасников памяти, полный
подробностей и будто совсем недавний.
...До самого вечера он не знал, придет ли к нему в гости Рита. Она еще
ни разу не была у него дома, и тут как раз день рождения, но ее поссорила
тогда с ним одна девчонка из их класса, которая любила наговаривать одним
ребятам на других всякие небылицы. В тот день у Воли с Ритой было трудное
объяснение - первое в их жизни. Трудность его состояла, во-первых, в том,