"Макс Соломонович Бременер. Присутствие духа" - читать интересную книгу авторавсе-таки она даже улыбнуться в ответ не смогла, так ей горько было
расставаться с бабушкой, которая никогда не носила ее на руках, но была родная... - Женя, можно вас на минуту?.. - спросила Валерия Павловна и жестом пригласила Гнедина в соседнюю комнату, куда он не заходил еще. Он подумал, что она хочет что-то сказать ему о Маше так, чтобы та не слышала, но она подвела его к маленькому столику, стоявшему возле детской кровати с голым матрасом, и, помедлив, вынула из ящика старый дамский портфель. - Женя, тут фотографии... - нерешительно, почти опасливо проговорила она, отпирая маленький замочек и доставая пачку снимков самого различного формата: частью больших, наклеенных на паспарту, а частью маленьких, чуть покрупнее марки (их, верно, когда-то собирались увеличить, да потом забыли). - Вот... Здесь и Люсины есть. Можете себе отобрать, если хотите. А остальные... - Она отделила от пачки небольшой альбом, раскрыла его наугад и сразу захлопнула на одной, потом на другой странице... Мельком Евгений Осипович увидел лица незнакомых пожилых людей, прямо, покойно сидящих в креслах с очень высокими спинками, одетых так, как одевались к концу прошлого века в Харькове по воскресеньям состоятельные люди, идя к модному фотографу (его имя, вензеля и адрес фотографии были вытиснены на паспарту золотом). - Это мои папа и мама, - сказала Валерия Павловна, и Гнедину странно было услышать эти слова из ее уст; наверно, потому, что она сказала не "родители", не "отец и мать", а так вот - "папа и мама". - Не знаю, что мне с ними?.. - Она повертела портреты в руках, положила на край столика, - - Почему? Нужны, - возразил Гнедин. - Мы с Машей возьмем их и сбережем. - Ему показалось, что Валерия Павловна колеблется. - Зачем оставлять их здесь? Мгновение она глядела на Гнедина в упор - близоруко, растерянно, растроганно. Потом отвела взгляд, сделала глотательное движение (кожа на шее натянулась и снова обвисла). - Я и не думала оставлять их, - сказала затем Валерия Павловна ровным голосом. - Я думала уничтожить. Женя, спасибо вам... - Она вложила фотографии в портфель и протянула ему: - Ну, идите. ...На полпути от крыльца к калитке Маша приостановилась вдруг: - А мне нести... что? Евгений Осипович покачал головой и опять улыбнулся ей, как тогда, когда бабушка просила не баловать ее. - Ты будешь идти с пустыми руками, как барыня... Маша торопливо оглянулась на дом: - Можно тогда, дядя Женя, я одну куклу возьму? - Возьми, - сказал он. - Я подожду. Девочка стремглав кинулась в дом и через минуту выбежала в сад, неся, как младенца, "бабу"... Эту "бабу" в широкой, на вате юбке жена сажала когда-то на чайник, чтобы он не остывал в продолжение ужина. А как-то, морозным вечером, когда он вернулся домой с маневров со странным ощущением, что остыла, промерзла голова, Люся сняла с него шлем и надела на него эту "бабу", вобравшую тепло чайника... Она придерживала "бабу" на его голове обеими руками и со смехом спрашивала: "Теперь не зябко? Теперь не зябко?.." |
|
|