"Макс Соломонович Бременер. Тебе посвящается...(Повесть и рассказы) " - читать интересную книгу авторапривело к нему Валерия.
Дело у Валерия было одно: он хотел рассказать о малышах, лазающих через забор. Но он не готовился говорить об этом именно с Андреем Александровичем. Поэтому рассказ его, сдобренный бесчисленными "в общем", получился довольно бессвязным. Он сам чувствовал это и, как всегда, когда "язык слов не вяжет", злился на себя за невнятицу. Женщина, с которой директор беседовал до его прихода, - вероятно, это была мать кого-то из учеников, - глядела на него сострадательно: трудно было угадать, сочувствует ли она малышам, которым докучают хулиганы, или запинающемуся девятикласснику. А на лице директора все более твердело, прочнело, если можно так сказать, досадливое выражение. Когда Валерий предположил, что малышей, возможно, обирают старшеклассники из их же школы, Андрей Александрович прервал его. - Думаю, это маловероятно, - сказал он. - Кроме того, не очень хорошо бросать тень на своих товарищей, когда вам не известно ничего определенного. Валерий представил себе, что со стороны выглядит ябедником, и залился краской. - Я на товарищей не бросаю, - неловко выговорил он. - Мои товарищи подобным не занимаются. - Надеюсь, - сказал директор. - Вы, кстати, из девятого "А"? - Да. - Ну, вам пока не приходится гордиться своими товарищами, - заметил Андрей Александрович и, не отпуская Валерия, поведал незнакомой женщине, слушавшей их разговор, историю "самовольства" в 9-м "А". - И это произошло в начале урока одной из лучших наших преподавательниц - Ксении Николаевны, - тетради за маленьким столом в глубине учительской. Ксения Николаевна ниже склонилась над чьим-то сочинением. - Вот чем приходится радовать товарища инспектора, - закончил Андрей Александрович, с укоризной подняв глаза на Валерия. ("Так это инспектор вовсе..." - подумал тот.) - Что можете сказать? Валерий ничего не мог сказать. Он только понял вдруг, что строгость, с которой директор говорил сейчас о самочинстве, - напускная; что директору едва ли кажется ужасным и беспримерным переселение его товарищей на соседние парты. Просто Андрей Александрович хвалится сейчас перед инспектором, но не открыто, а очень хитро: ведь если даже такое пустяковое происшествие для его школы - чрезвычайное, то как же замечательна - должен подумать инспектор - эта школа! Валерий повернулся, чтобы выйти из учительской, но Ксения Николаевна остановила его: - Подождите меня, Саблин, одну минуту. Она сложила тетради в портфель и вышла вместе с Валерием. В коридоре она сказала: - Не пойти ли нам с вами без долгих отлагательств туда, где вас вчера остановили эти... удальцы-молодцы? - А зачем, Ксения Николаевна? - удивился Валерий. - Как - зачем? Если есть в этой компании наши старшеклассники - узнаю их. Что-нибудь им подходящее скажу. Если не наши - разведаю, что за молодцы такие. Валерий замялся. Она спросила просто и не обидно, как о житейском: |
|
|