"Макс Соломонович Бременер. Тебе посвящается...(Повесть и рассказы) " - читать интересную книгу автора

привело к нему Валерия.
Дело у Валерия было одно: он хотел рассказать о малышах, лазающих через
забор. Но он не готовился говорить об этом именно с Андреем Александровичем.
Поэтому рассказ его, сдобренный бесчисленными "в общем", получился довольно
бессвязным. Он сам чувствовал это и, как всегда, когда "язык слов не вяжет",
злился на себя за невнятицу.
Женщина, с которой директор беседовал до его прихода, - вероятно, это
была мать кого-то из учеников, - глядела на него сострадательно: трудно было
угадать, сочувствует ли она малышам, которым докучают хулиганы, или
запинающемуся девятикласснику. А на лице директора все более твердело,
прочнело, если можно так сказать, досадливое выражение. Когда Валерий
предположил, что малышей, возможно, обирают старшеклассники из их же школы,
Андрей Александрович прервал его.
- Думаю, это маловероятно, - сказал он. - Кроме того, не очень хорошо
бросать тень на своих товарищей, когда вам не известно ничего определенного.
Валерий представил себе, что со стороны выглядит ябедником, и залился
краской.
- Я на товарищей не бросаю, - неловко выговорил он. - Мои товарищи
подобным не занимаются.
- Надеюсь, - сказал директор. - Вы, кстати, из девятого "А"?
- Да.
- Ну, вам пока не приходится гордиться своими товарищами, - заметил
Андрей Александрович и, не отпуская Валерия, поведал незнакомой женщине,
слушавшей их разговор, историю "самовольства" в 9-м "А". - И это произошло в
начале урока одной из лучших наших преподавательниц - Ксении Николаевны, -
подчеркнул он, делая жест в сторону Ксении Николаевны, которая проверяла
тетради за маленьким столом в глубине учительской.
Ксения Николаевна ниже склонилась над чьим-то сочинением.
- Вот чем приходится радовать товарища инспектора, - закончил Андрей
Александрович, с укоризной подняв глаза на Валерия. ("Так это инспектор
вовсе..." - подумал тот.) - Что можете сказать?
Валерий ничего не мог сказать. Он только понял вдруг, что строгость, с
которой директор говорил сейчас о самочинстве, - напускная; что директору
едва ли кажется ужасным и беспримерным переселение его товарищей на соседние
парты. Просто Андрей Александрович хвалится сейчас перед инспектором, но не
открыто, а очень хитро: ведь если даже такое пустяковое происшествие для его
школы - чрезвычайное, то как же замечательна - должен подумать инспектор -
эта школа!
Валерий повернулся, чтобы выйти из учительской, но Ксения Николаевна
остановила его:
- Подождите меня, Саблин, одну минуту.
Она сложила тетради в портфель и вышла вместе с Валерием. В коридоре
она сказала:
- Не пойти ли нам с вами без долгих отлагательств туда, где вас вчера
остановили эти... удальцы-молодцы?
- А зачем, Ксения Николаевна? - удивился Валерий.
- Как - зачем? Если есть в этой компании наши старшеклассники - узнаю
их. Что-нибудь им подходящее скажу. Если не наши - разведаю, что за молодцы
такие.
Валерий замялся. Она спросила просто и не обидно, как о житейском: