"Илья Яковлевич Бражнин. Страна Желанная " - читать интересную книгу автора

силу развить можно. Конечно, при том терпение большое надо иметь, да и
прежде силы мускулов, ещё и силу в характере.
Отец замолчал и выпустил густой клуб махорочного дыма. Он глядел
задумчивыми глазами на зубчатую стену леса и, не торопясь, покуривал. Лес
издали казался синим, и дым, застревавший хлопьями в тугих пружинистых
завитках отцовской бороды, тоже был синий.
Глебка, точно заворожённый, глядел на этот дымок и сильней прижимался
к шершавым голенищам отцовских сапог. Ноги отца стояли на ступеньках, как
сосновые столбы. И весь отец был крепок, кряжист, могуч.
Отец знал множество занимательных историй. Глебка любил эти рассказы,
и отец не скупился на них. Нередко рассказы заменялись книжкой. Лесник рано
выучил сына грамоте и приохотил к книге. Правда, книга была редкостью на
Приозерской, так как ближайшая библиотека находилась в Архангельске, то
есть за сто двадцать километров от станции. Стопку книг, которою располагал
сельский учитель Митрофанов, Глебка давным-давно прочитал. Жил учитель в
селе Заречье, в семи с лишним километрах от станции. Там же находилась и
трёхклассная церковно-приходская школа. Шергин сам отвёл девятилетнего
Глебку в школу. Для того, чтобы попасть в школу, Глебка каждый день
проделывал в оба конца пятнадцать километров. Летом это бы и ничего, но как
раз летом-то ученья не было, и дальний путь в Заречье приходилось
проделывать то по непролазной осенней слякоти, то по трескучему морозу, то
в такую метелицу, что за три шага ничего не видно.
Впрочем, и без метели немного увидишь зимой на лесной дороге. Зимний
день на севере краток и неярок. Для того, чтобы попасть в школу к девяти
часам, приходилось выходить из дому в начале восьмого. В эти часы ещё
совсем темно. Возвращаться из школы часа в два-три приходилось тоже в
сумерках.
Страшно одному в глухом тёмном бору. Свистит ветер, шумят сосны.
Что-то поскрипывает, потрескивает и временами ухает в лесу. А вдруг это
медведь ломится сквозь чащу и сейчас вылезет на дорогу? Глебка вздрагивал и
прибавлял шагу, а то и бегом пускался. Но потом страх проходил: Глебка
вспоминал, что медведь в это время в лесу не ходит, а лежит в берлоге.
Вообще страшно было только первое время. Позже привык Глебка и к шорохам, и
к шумам лесным, и к темноте. Ежедневные походы в школу через тёмный глухой
бор закалили не только мышцы Глебки, но и его характер.
Во вторую зиму отец надоумил Глебку ходить в школу на лыжах. В ту же
зиму появился чёрно-белый лохматый пёс Буян. Путь до школы Глебка
проделывал теперь минут за сорок и в весёлом обществе Буяна. Пёс мотался по
обеим сторонам дороги, лаял на белок, случалось, вспугивал куропаток или
рябчиков. Глебка покрикивал на него, посвистывал, ухал вслед перебежавшему
дорогу зайцу беляку. Лес уже не пугал, не казался страшным. Он был
знакомым, своим, обжитым почти, как сторожка.
Вечерами отец часто давал Глебке почитать какую-нибудь книгу. Книги
появлялись в сторожке Шергина таинственными и неведомыми для Глебки путями.
Часть книг тотчас исчезала под половицами в запечном кутке. Но кое-что
перепадало и Глебке. Тайну появления книг, кроме Шергина, знали только
молодой станционный телеграфист да один из паровозных машинистов, незаметно
доставлявший их из Архангельска.
Из всех книг, прочитанных Глебкой в течение первых двух лет школьного
учения, самой увлекательной и волнующей была толстая и до невозможности