"Жан Николя Бразе. Записки бригадира Моро-де-Бразе " - читать интересную книгу автора

достигнут; что им почти невозможно будет взять наши крепости, защищаемые
многочисленным и исправным войском; что, вероятно, не решатся они их осадить
и того менее переправляться через Днестр и строить мосты в присутствии войск
его величества; что если его величество в настоящих обстоятельствах захочет
ввести армию свою в Молдавию, то он может ее лишиться и помрачить славу
свою; что, по показанию сорокинских жителей, должно по крайней мере пять
дней проходить необитаемую степь, где нельзя найти ни воды, ни хлеба; что
сторона, находящаяся за степью, не изобилует хлебом, ибо оного недостаточно
даже на продовольствие жителей, хотя та часть Молдавии мало заселена; что
если в Яссах и по ту сторону сего города и было чем продовольствоваться, то
наша конница, стоящая там, в три недели, вероятно, все уже потребила; что
пример шведского короля слишком еще свеж, и что не должно отваживаться
сделать ошибку еще важнейшую, углубляясь в незнакомую землю, о коей все
доселе получаемые сведения ничего благоприятного не предвещают.
В заключение немцы просили его величество быть уверену, что,
представляя ему дело, каково оно есть, они не имели ничего в виду, кроме его
собственной славы; что, когда займем мы берега Днестра и устроим магазины,
турки, покусясь на что бы то ни было, утратят свои силы все или отчасти;
между тем как его величество, имея тыл свой свободным, усилит свои войска,
будет в состоянии с пользою употребить полки, оставленные в Польше, и после
кампании уже безо всякого препятствия проводит неприятеля в его собственную
землю и там расположится по своей воле и приготовится к завоеваниям, прежде
нежели турки успеют выйти из зимних своих квартир.
Мнение сие было самое здравое; но русские ему воспротивились. Генерал
Рене, хотя родом и курляндец, но по положению своему придерживающийся
стороны министров, возразил, что неприлично было бы его величеству защищать
реку с такими прекрасными войсками; что в случае истощения запасов должно
будет их достать в самой неприятельской земле; что области греческие, по
примеру молдавского господаря, готовы были возмутиться при первом вступлении
наших полков в турецкие границы; что по донесениям генерал-фельдмаршала
графа Шереметева за степью до Дуная армию можно будет продовольствовать; что
стыдно было бы тратить деньги на построение магазинов, когда можно делать
это на счет неприятеля; что надобно войти и углубиться в турецкие земли; что
турки будут полууничтожены уже и тем, что увидят сильное войско его
величества посреди их областей, готовое предписывать им законы; что пример
шведского короля здесь вовсе нейдет; что полки наши те же самые, которые
разбили его и готовы разбить турков; что таково его мнение и что славнейшего
и полезнейшего способа его царскому величеству избрать невозможно.
С сим мнением согласились русские министры и генералы, и как оно
льстило и честолюбивым видам государя, ему охотно последовали, и, вопреки
благоразумному мнению немцев, положено было переправиться через Днестр и
войти в степи.
Рассуждая об сем движении, все мы сильно обвиняли тех, которые его
присоветовали его величеству. Ясно было, что государь принужден будет
отступиться от своих намерений. Но зная, что русский народ склонен к
спокойствию, ленив и не любит военных трудов, мы уверены были, что царские
министры, опасаясь слишком продолжительной войны, нарочно завлекали государя
в неудачу, дабы уменьшить в нем пыл воинский и принудить его к покою. Таково
было по крайней мере мнение почти всех иностранцев.
16-го июня, рано утром дивизии генералов Алларта и Денсберга выступили