"Жанна Браун. Переправа" - читать интересную книгу автора

бы этого не хотелось.
Малахов резко выдвинул стул и сел.
- Хватит изображать из себя заботливую няньку. По-моему, ты просто
комплексуешь... А я-то, кретин, обрадовался... Впрочем, повторяться не буду.
Поступай, как знаешь.
- Слушаюсь, товарищ лейтенант.

До общежития от казармы было рукой подать. Отсюда сквозь поредевшую
листву были видны огни в жилых домах военного городка. Малахов медленно
прошел через полуосвещенный плац и остановился возле клуба. Громадные, в два
этажа, окна спортзала были ярко освещены. "Может, зайти взглянуть?" - вяло
подумал он и тут же отогнал эту мысль. Время студенческих забав ушло
безвозвратно. А жаль. Отличное было время.
Пять лет Малахов играл в институтской баскетбольной команде. Мишка
Лозовский пришел в нее на два года позже и вскоре стал одним из самых
результативных нападающих. Нападающих... Ну, Мишка... Кто бы мог подумать?
Малахов помотал головой: опять Мишка... Хватит. Подумаешь, гордый... Сам
захотел эту кашу хлебать, никто не заставлял. А теперь, естественно,
комплексует.
Мимо Малахова сурово прошагала цепочка солдат с автоматами - сменять
посты. Малахов невольно посмотрел им вслед и подумал вдруг, что автоматы у
солдат заряжены самыми настоящими, боевыми патронами... И в эту минуту, как
в озарении, он всем своим нутром понял, что попал в совершенно иной мир. В
жесткий мужской мир команд, где все действия человека раз и навсегда
определены одним из четырех уставов. Мир, в котором желания и поступки
отдельного человека должны непременно сочетаться с интересами коллектива.
Мир, где не получится "казаться", если не умеешь "быть". Даже вчерашняя
задушевная беседа с подполковником Груздевым увиделась, вернее, услышалась
сейчас Малаховым в новом, обязательном для него отныне свете.
"Черт возьми, - потрясенно подумал он, - а может, прав Мишка? И не он,
а я упрямый осел?"


Глава XII

- Разрешите идти? - подчеркнуто официально спросил Малахов, надевая
фуражку. С черного рабочего комбинезона и коротких сапог при каждом его
движении сыпалась на чистый пол известковая пыль.
- Идите, - буркнул Дименков, раскрывая папку с документацией. На сухом
желтоватом лице капитана лежала печать усталости и раздражения: человек
занят серьезным делом, а его вынуждают транжирить ценное время на ерунду.
Малахов козырнул и вышел из канцелярии, еле сдерживая желание сказать
капитану дерзость, выложить начистоту все, что он думает о методах его
руководства. "И хорошо, что удержался, - похвалил себя Малахов, сбегая по
лестнице. - Все равно ничего путного не услышал бы в ответ, кроме
унизительного: "Не забывайтесь, лейтенант. Вы не у себя в институте"..."
На выходе Малахов столкнулся с Митяевым и двумя солдатами, тащившими в
роту четыре новых ватных матраса. - Здравия желаю, товарищ лейтенант, -
сказал Митяев и ласково похлопал по матрасу рукой. - Видали? Зам по тылу
разрешил все заменить.