"Стивен Браст. Джагала ("Влад Талдош" #11)" - читать интересную книгу автора

отдаленного прошлого, известного мне лишь по смутным намекам.
Оба мы пребывали в расстроенных чувствах. Деда беспокоило, что
браконьерство в лесах разрастется до неприличия, когда браконьеры поймут,
что у "управителя" душа не лежит поступить с ними по закону. Меня
беспокоило, что джареги могут быть достаточно злы на меня, чтобы выместить
это зло на нем. Я не думал, что они так поступят - то, что я совершил, не
столь дурно, как, скажем, предоставление улик Империи, - но все же сердце
мое было не на месте.
Мы обсудили это. Нойш-па не волновался. Джареги, возможно, и в
состоянии воспользоваться колдовством, как бы они ни презирали магию
"выходцев с Востока", но им придется попотеть, чтобы отыскать такого
мастера, как мой дед. А немного работы со зверьем в округе, с деревьями и
даже овощами, - и к услугам деда будет такая шпионская сеть и защитный
периметр, что сам Марио, пожалуй, не пробьется.
Мы долго беседовали о бедах, в которые вляпался я, и об его бедах с
браконьерами (перевожу: он терпеть не может объяснять кому-либо, что тому
следует делать), и о том, куда я собираюсь отправиться. Куда - он не хотел
знать: то, чего он не знает, джареги не смогут из него выбить. Я начал было
отрицать, мол, джареги так не поступают - но... вообще-то поступают, иногда.
Я играл с дедовым дружком Амбрушем, а Нойш-па и мой дружок Лойош
возобновили знакомство. Я провел там с неделю, он готовил для меня, мы
многое обговаривали, например, как бы это ему оставаться управителем и ничем
не управлять. Кое-что мы придумали, в частности, урезали список возможных
распоряжений. Деду вроде понравилось.
Как-то вечером, смакуя фенарианское бренди, я спросил:
- Нойш-па, что ты можешь рассказать мне о моей матери?
Он вздохнул.
- Она изучала Искусство, Владимир, и это весьма расстраивало моего
сына, да обретет он покой. Я нечасто ее видел.
- Но почему?
- Ты же знаешь, как твой отец относился к Искусству, Владимир. Он не
хотел, чтобы мы об этом еще и беседовали. Я редко виделся с сыном после
того, как он женился - только когда он приводил тебя после смерти твоей
матери. Я хотел бы больше рассказать тебе о ней. Помню, у нее было доброе
лицо и мягкий голос...
Что ж, прежде я и этого не знал.
- Знаешь, - продолжил он, - она, как и я, не любила Страну эльфов. Я
прибыл из Фенарио, когда... когда должен был уйти. А ее отец пришел сюда или
до ее рождения, или когда она была грудным младенцем.
- А почему ушел он?
- Твоя мать не рассказывала.
Я кивнул.
- А как ее звали? До брака, в смысле?
- Не знаю. - Он нахмурился. - Нет, погоди... кажется, знаю. Минутку,
Владимир, сейчас поищу.
Он вышел из комнаты; уютный альковчик, Нойш-па его переоборудовал под
библиотеку. Где-то перез полчаса дед вернулся, держа клочок ветхого
пергамента.
- Вот, у меня сохранилась записка от нее, - сказал он. - Я частенько
задумывался над этой загадкой.