"Эмиль Брагинский, Эльдар Рязанов. Убийство в библиотеке" - читать интересную книгу автора

За дверью стоял представительный мужчина выше среднего роста и выше
средней упитанности. У него был огромный лоб, потому что волосы отступили
назад на заранее приготовленные позиции. Мужчина близоруко щурился, по,
разглядев следователя, который вращал смертоносным оружием, совершил
естественную попытку пуститься наутек, Ячменев успел схватить его за руку и
втащил в библиотеку.
- Ваша фамилия?
- Спрячьте оружие, здесь не полигон! - возмутился неизвестный. -
Выпустите мою руку! Как вы себя ведете? Кто вы такой?
- Я следователь! - по бархатному баритону Ячменев узнал Юрия
Константиновича.
- Предъявите документы! - потребовал человек, которому следователь
угрожал оружием.
Ячменев не уважал тех, кто доверяет документам. Он предпочитал доверять
людям. В своих кругах он слыл крупным физиономистом и знатоком души. Коллеги
Ячменева знали, что он не просит преступников предъявлять характеристики с
места работы. Ячменев любил повторять, что исправные документы и безупречные
анкетные данные не являются гарантией порядочности.
Георгий Борисович достал из внутреннего кармана служебное удостоверение
и показал мужчине, которого подозревал в хихиканье.
Юрий Константинович брезгливо взял удостоверение и попытался прочесть,
что в нем написано. Но видно было, что он не привык читать без очков.
- Я вам помогу! - вкрадчиво сказал Георгий Борисович. - Вот ваши очки,
которые вы забыли возле трупа... Если не ошибаюсь, вы Юрий Константинович
Кузнецов, доктор школьных наук и первый заместитель Зубарева?
- Да, - ответил Кузнецов, - я - большой ученый. Ячменев насмешливо
поклонился:
- А я великий следователь - Георгий Борисович Ячменев.
Это подействовало. Кузнецов посмотрел на него, как на равного:
- Видите ли, Георгий Борисович, мыслителям свойственно быть рассеянным.
Этот литературный штамп прочно перекочевал в жизнь. Не будешь рассеянным, не
будут держать за ученого, - улыбнулся он. - Вот я и теряю очки в
неподходящих местах.
- Извините, пожалуйста, - продолжал ехидничать Ячменев, - что вы делали
в библиотеке прошедшей ночью, перед тем как потерять очки?
Кузнецов вальяжно расселся в кресле, в котором накануне закончил
жизненный путь академик:
- Вчера мне пришла в голову талантливая концепция. Со мной это бывает.
Я поделился идеей с друзьями, которые специально приходят ко мне домой
слушать мои сочинения. Поверьте, они были потрясены. Они плакали. Я понял,
что потомки не простят мне, если я не запишу эту гениальную гипотезу. Это,
конечно, шутка, - обаятельно разъяснил Кузнецов. - Но в каждой шутке есть
доля истины. Итак, мне понадобились кое-какие материалы, которые хранятся в
нашей библиотеке. Почитатели моего дарования проводили меня до дверей
академии. Я распрощался с ними, поднялся по лестнице, вошел в библиотеку и
увидел убитого Сергея Ивановича!
- Что это была за концепция? - Возможно, Ячменеву хотелось приобщиться
к научному творчеству.
- Смерть Сергея Ивановича, - стал сокрушаться Кузнецов, - настолько все
во мне перевернула, что я начисто забыл свою уникальную концепцию. Этого я