"Эмиль Брагинский, Эльдар Рязанов. Убийство в библиотеке" - читать интересную книгу автора

Бронзовая рама картины Репина накренилась, и от холста отделился
облезлый старик в домашнем одеянии. Шаркая туфлями, старикан поплелся к
креслу, вытирая о полу халата кровавую левую руку. Он расселся поудобнее,
потянулся, хрустнул пальцами и сказал, зевая:
- Охо-хо!... Кости ломит! Должно быть, к дождю...
И Ячменев опознал голос, который он слышал по телефону в ночь убийства.
Портрет Екатерины Второй сорвался с гвоздя и закачался. Из портрета
выпорхнула пышная дама бальзаковского возраста, зябко повела напудренными
плечами и сказала грустно:
- Припоминаю, служил у меня в лейб-гвардии полку отчаянный поручик
Ячменев. Я ему за верную службу деревеньку отписала в Пензенской губернии.
Не из тех ли ты Ячменевых, голубчик?
Со старинной гравюры Санкт-Петербурга спрыгнул молодой человек, одетый,
как лондонский денди, и обаятельно улыбнулся.
Все, чему учили Ячменева, полетело к чертовой матери! Он не ущипнул
себя ни за какое место, не стал тереть глаза, не предпринял попытки сбежать,
не покрылся холодным потом. Вместо всего этого он сказал тихо, но внятно:
- Караул!
- Ничего, обвыкнешь! - дружелюбно утешил Иван Грозный.
- Отпустите меня домой! - неожиданно попросил Ячменев. - У меня сегодня
дочь замуж выходит!
Екатерина привычным жестом сняла с пальца перстень и протянула
Ячменеву.
- Передай ей наш свадебный подарок!
Перстень сверкал в темноте. Он был усыпан драгоценными камнями.
Очевидно, это был очень дорогой перстень. Если бы Ячменев отнес его в
скупку, он смог бы на полученные деньги купить дочери кооперативную
квартиру.
- Я не могу принять... - засмущался Георгий Борисович. - Понимаете,
брать с подследственных не полагается. Это будет выглядеть как взятка!
- В первый раз вижу такого дурака! - добродушно воскликнула Екатерина и
вновь надела драгоценность.
- Пожалуйста, сделайте... ну такое, чтобы я во все это поверил! -
взмолился Ячменев.
Грозный наклонился к Екатерине и что-то шепнул на ухо. Императрица
подошла к телефону, сняла трубку и набрала номер.
- Алло, - сказала она, - позовите следователя Ячменева... Когда
вернется, передайте, что звонила Екатерина Великая!
- Все равно, этого не может быть, - упирался Ячменев.
- Давай перейдем к делу! - распорядился Грозный. - Ты что же, хочешь
обвинить нас в убийстве презренного холуя Сережки Зубарева?
Напоминание о Зубареве вернуло Ячменева к реальной действительности.
- Да! - сказал он нетвердо. - Я должен заполнить протокол.
- Валяй! - разрешил Грозный. - Любят у вас бумаги. Грамотные все стали,
умники, интеллигенты, критики. Гибнете в бумагах, лес переводите!
Сесть в царском обществе Ячменев не рискнул и приспособился писать
стоя.
- Только все это зряшное дело... - отечески усмехнулся Иван
Васильевич, - кто тебе поверит, что ты с нами разговаривал, это в ваш-то век
науки и техники...