"Эмиль Брагинский, Эльдар Рязанов. Убийство в библиотеке" - читать интересную книгу авторарвением и преданностью делу. За неимением других, более умных кадров,
Ячменев изо всех сил растил из Ивана и Зиновия достойную смену. - А где Фомин? - Сторожит покойника! Там же вся компания - эксперт, фотограф и доктор. Ячменев поежился от холода и грустно усмехнулся: - Если бы я был заграничный следователь - я зашел бы в бистро напротив и согрелся рюмкой перно. Но, во-первых, Ваня, я не заграничный следователь, а во-вторых, ближайшая забегаловка находится отсюда за три кило метра и там не торгуют водкой до десяти утра. Значит, у меня нет иного выхода, как войти в дом и начать расследование! С этими словами Ячменев шагнул к парадной двери, рядом с которой висела застекленная табличка: "Академия школьных наук. Сектор истории культуры", а Иван Шалыто вернулся в телефонную будку. В вестибюле Ячменев огляделся, Вокруг не было ничего примечательного. Вход украшали колонны, оштукатуренные под мрамор. Широкая лестница, выложенная красной ковровой дорожкой, вела на второй этаж. На стенах висели репродукции с картин, которые воскрешали славные страницы истории: "Последний день Помпеи", "Утро стрелецкой казни" и "Княжна Тараканова". Слева, на вешалке, Георгий Борисович увидел две милицейские шинели и пальто доктора. Следователь разделся, повесил свой ратин рядом с докторским габардином и с наслаждением закурил. Когда следователи курят, кажется, что они думают. Может быть, так оно и есть, В вестибюле было тепло, Ячменева разморило, и он заснул. Он спал и курил. Он курил и спал. По лестнице сбежал Зиновий Фомин, длинный а тощий. он к начальнику. - Я не сплю! - сказал Ячменев, не открывая глаз, - Разрешите доложить, вы спите стоя, как боевая лошадь! От этого комплимента Ячменев пробудился и перешел к делу: - Ну, что там происходит? - Разве вы не подниметесь познакомиться с трупом? - удивился Фомин. - Потом, потом... - отмахнулся Ячменев. Дело в том, что Георгий Борисович ничего на свете не боялся, кроме темноты, крови и покойников. Но это была его единственные слабости. - Доктор говорит, - продолжал рассказывать Фомин, - что смерть наступила в одиннадцать часов вечера... - Ближе к двенадцати... - машинально поправил его Ячменев. - Перелом свода черепа. Зубарева ударили по голове тупым предметом, - Фомин увлеченно вводил Ячменева в курс событий. - Предмет, конечно, не обнаружен? - Как вы догадались? - Если бы орудие убийства нашли, вы бы, Зиновий, сказали, чем именно убили! Продолжайте! - Когда я научусь соображать, как вы! - восхитился Фомин. - У вас, Зиновий, все впереди! - утешил ого Ячменев. - В ваши годы я тоже ничего не соображал! - Часы и деньги целы. Ограбление исключается. Мотивы преступления неясны. - Преступник пытался меня уверить, - перебил Ячменев, - что Зубарева |
|
|