"Мэйдлин Брент. Превратности судьбы" - читать интересную книгу автора

почувствовала, как сползаю на пол. Комната вертелась и расползалась у меня
перед глазами. Мне было дурно. Казалось, у меня все болит. Но это пустяки по
сравнению с тем неописуемым страхом, который накатывал на меня. Я не
потеряла сознание. Я надеялась, что голоса, доносившиеся издалека, мой страх
и отчаяние были лишь дурным сном. Нужно только сделать над собой усилие и
проснуться.

Мне плеснули в лицо холодной водой, чья-то грубая рука поставила меня
на ноги и встряхнула. Я открыла глаза и увидела одного из полицейских Хуанг
Кунга. Он стоял надо мной. Я поняла, что все происходит наяву. Меня поймали
на месте преступления. Ювелир что-то возбужденно тараторил, и мне
показалось, что он уже не первый раз рассказывает свою историю, потому что
полицейский нетерпеливо прервал его. Несколько лавочников и прохожих
собрались поглазеть на меня. Толстый юноша с ликованием рассказывал, как
поймал меня с поличным.

Полицейский о чем-то спросил меня, но я все еще плохо соображала. Я
смогла лишь уныло покачать головой, стараясь таким образом дать понять, что
не расслышала. Через какое-то время я обнаружила, что меня ведут по улице и
что рука полицейского лежит на моем плече. По пути он сердито говорил о моем
преступлении и о том, что мандарин Хуанг Кунг знает, что делать с иноземными
дикарями, которые воруют у благочестивого народа.

Голова раскалывалась, меня трясло от ужаса. До меня стало доходить, что
то, о чем мне всего лишь час назад говорил доктор Ленгдон, правда. Здесь, в
городе, росла ненависть к иностранцам. Это нелепо, но беднейший китаец
считал себя выше любого "дикаря" из другой страны. Люди здесь называли себя
"детьми Неба" и единственным в мире цивилизованным народом. Сейчас это
чувство перерастало в ненависть. Я не считала себя чужестранкой, бесовским
отродьем, но так думали обо мне китайцы, за исключением, возможно, лишь
нашей маленькой деревни. И полицейский, не скрывая удовольствия, вел меня в
тюрьму.

Мы прошли по петляющим улочкам и оказались, наконец, в тюрьме за
"Дворцом правосудия". Пришел чиновник, чтобы записать подробности моего
преступления. Затем меня поручили надзирателю, коренастому круглолицему
человеку с могучими плечами. На нем был широкий кожаный ремень с
металлическими заклепками. На одном боку висела связка больших ключей,
позвякивавших на ходу, на другом - широкий меч в кожаных ножнах.

Когда он увидел, что я - девушка, он проспорил с чиновником несколько
минут, ворчливо объясняя тому, что в тюрьме нет больше места для женщин,
поскольку западная стена ремонтируется. В конце концов, меня вывели из
комнаты, где сидел чиновник, и провели вниз по ступеням в широкий каменный
коридор. Лампы не горели, и помещение выглядело очень мрачно. С одной
стороны были тяжелые решетчатые двери. В этой части тюрьмы содержали мужчин.
Я могла разглядеть их сквозь прутья решеток, когда мы проходили мимо. В
некоторых камерах сидело по несколько человек. Кто-то печально стонал,
другие молчали, а третьи играли в какую-то азартную игру, используя в
качестве подручного материала соломинки или хлопковые нити. Я не удивилась.