"Элен Бронтэ. Леди в зеркале " - читать интересную книгу автора

учительниц - сплошь старых дев из почтенных семей.
Несколько раз в неделю Марианна ходила к соседке из домика напротив -
престарелой мадам Поташ - читать ей новые романы, которыми старушка
увлекалась со времен своей молодости. Она всегда живо интересовалась делами
соседей, и появление школы долгие годы развлекало ее, как и ее подругу,
хозяйку домика, в котором Совиньи устроили школу. Когда зрение перестало
позволять мадам Поташ читать или наблюдать в окошко за происходящим на
улице, она пригласила для этих целей Марианну, пообещав упомянуть девушку в
своем завещании. Приветливая, любезная мадемуазель Совиньи понравилась
старушке, и только Марианна знала, как ненавистны ей эти часы в маленькой
душной комнате, когда одну и ту же главу надо было перечитывать по три раза,
так как мадам Поташ к старости утратила не только хорошее зрение, но и слух,
да еще и могла вздремнуть во время чтения.
Несколько недель назад мадам Поташ скончалась во сне, оставив свой
домик семье бывшей служанки, преданно ухаживавшей за ней почти пятьдесят
лет, а некоторую сумму денег - как и обещала - мадемуазель Марианне Совиньи.
Денег было слишком много, чтобы потратить их на безделушки и платья, и
слишком мало, чтобы составить приданое.
- Милая девочка, пора бы нам как следует подумать о твоем будущем, -
этот разговор состоялся у матери с дочерью не в первый раз, но только теперь
он повлек за собой конкретные действия.
Мадам Совиньи привыкла полагаться на разумные суждения старшей дочери и
ее помощь в школе, но настала пора отпустить ее от себя.
- Мадам Поташ любезно оставила тебе денег, - мать искренне радовалась
за нее, и Марианне пришлось улыбнуться. - Конечно, по твоему лицу я вижу,
что их слишком мало, чтобы сделать тебя счастливой. Но не у всякой девушки
есть и эта сумма, чтобы начать подъем к вершинам успеха.
Озадаченная, Марианна сморщила чуть вздернутый носик.
- О каких вершинах вы говорите, маменька?
- Аля девушки существует только одна вершина - брак с состоятельным
человеком, - назидательно произнесла мадам Совиньи, при этом лукаво
подмигивая дочери.
Читатель, помнящий юную Джун Олдберри, может вопросить: "Что с ней
сделала жизнь?!", но мы не станем грешить против истины и слегка утешим
читателя, добавив к образу утомленной, не очень счастливой женщины несколько
штрихов, в которых только и проявлялся нынче прежний веселый и легкий нрав
Джун.
Марианна нечасто лицезрела мать в шутливом настроении, и увиденное ей
понравилось - она на мгновение представила, как блистала бы ее матушка в
салонах или даже при дворе, будь она богата.
- Но за кого я могу выйти здесь замуж? Все наши знакомые давно
похоронили свои титулы в заросшей бурьяном земле своих поместий,
университетские профессора и то богаче нашей знати!
- Монпелье - это еще не вся Франция, а Франция - не весь мир,
дорогая, - усмехнулась Джун Совиньи. - Ты гораздо больше походишь на меня,
чем на своего отца, а значит, у тебя есть еще одна родина, которая примет
тебя и поможет обрести счастье и благополучие. Англия.
Это слово означало до сих пор для Марианны недосягаемую мечту. Много
лет мать не заговаривала о покинутой ею стране в таком тоне. После первого
откровенного разговора последовали другие, и Марианна узнала, что ее матушка