"Джей Брэндон. Когда бессилен закон ("Марк Блэквелл")" - читать интересную книгу автора

на пятьдесят лет? - спросила Линда.
Я задумался. Нет, тюрьма тут была совершенно ни при чем.
- Количество лет - это всего лишь способ отсчета. Судебные обвинители
обычно не испытывают чувства злобы к подсудимому как таковому. Фактически
личность его особого значения не имеет.
Линда покачала головой. Мне захотелось переменить тему разговора, но я
ничего не смог придумать, а потому просто замолчал. Когда мы подъехали к ее
дому, Линда не стала ни приглашать меня, ни прощаться, поэтому я просто
последовал за нею по пешеходной дорожке. Порыв ветра толкнул нас друг к
другу, и мы пошли рядом, касаясь друг друга плечом. Войдя в дом, мы укрылись
от ветра, но не от холода - оказалось, что Линда, уходя утром, не включила
отопление. В доме было зябко и темно, как в пещере.
- Прохладно, - сказал я.
- Не особенно.
Линда включила свет.
- Ты замерзла больше меня.
Я обнял ее рукой в подтверждение сказанному.
Линда скрестила руки на груди, однако не покраснела. Интересно,
краснеют ли вообще темнокожие? Правда, я не раз замечал, как иногда
вспыхивает ее лицо. От гнева, от быстрой ходьбы. От жары.
На стене мирно тикали часы. Я отвел от них взгляд.
- Может быть, приготовить кофе? - спросила Линда, и тон ее при этом был
нейтрален, как Швейцария.
- Нет.
Линда хотела пройти мимо меня. Я задержал ее. Она еще не успела
накинуть что-нибудь теплое. Ее блузка была тонкой и податливой, будто вторая
кожа. Гладкая ткань скользнула под моими пальцами.
- Марк... - начала Линда.
Это прозвучало так, словно она собиралась сообщить о каком-то важном
решении, но она не стала продолжать. Когда я взглянул ей в лицо, чтобы
показать, что внимательно слушаю, я осознал, как близко друг к другу мы
находимся. Ее влекущие губы были совсем рядом. Мы поцеловались для пробы.
Это могло быть легким прощальным поцелуем, а могло закончиться взрывом
безумной страсти на ковре. Каждый из нас, казалось, ждал инициативы от
другого. Я притянул Линду ближе. Она обхватила руками мою шею. Кожа ее под
блузкой по-прежнему была холодной, но мгновенно теплела под моими руками,
где бы я ее ни коснулся.
- Линда...
Создалась атмосфера нерешительности. Если Линда ничего не скажет, это
сделаю я.
- Неужели ты полагаешь, что в такое время я способен отказаться от
своих претензий?
- Шшш! Уже слишком поздно для серьезного разговора.
- Еще вовсе не поздно...
Когда зазвонил телефон, я непроизвольно дернулся. Аппарат стоял совсем
рядом с нами, на столике у двери. Я набрался мужества и дал ему прозвонить
еще несколько раз, но Линда взяла трубку.
- Только юрист способен отвечать по телефону в такую минуту.
Я все еще держал Линду в своих объятиях.
- Алло? - сказала она и почти сразу же уперлась мне в грудь рукой,