"Джей Брэндон. Волк среди овец " - читать интересную книгу автора

- Обвиняемый сознался?
Я читал его заявление. Признание Девиса было составлено грамотно,
четко сформулировано и уличало в преступлении.
- Да. Эти показания восстановят против него присяжных.
- А, присяжных, - небрежно бросил Остин, и мы оба рассмеялись.
- Ему требуется лечение, - продолжал Остин. - Десять лет условно будет
гораздо более эффективным средством устрашения, чем любое тюремное
заключение. Это его обезвредит.
Я покачал головой.
- Я не могу этого сделать, Остин. Никакого условного освобождения.
Он понял. И у него хватило ума не заставлять меня раскрывать свои
резоны. Остин помахал рукой, как будто мы уже обсудили интересовавшую его
тему. К тому же мы говорили всего лишь о преступнике.
- Хорошо, если нельзя иначе, то сколько лет?
- Тридцать, - ответил я.
- Говорю тебе, Марк, ты не можешь требовать так много. Даже при
отягчающих обстоятельствах. Девочка слишком, мала, чтобы выступать
свидетелем в суде, а мальчишки, если что и вспомнят, то их показания лишь
подтвердят непристойное поведение. Непристойное обращение с детьми тянет
самое большее на двадцать лет, если сравнивать с максимальным сроком за
сексуальное насилие над ребенком.
Я пожал плечами.
- Посмотрим, что скажет глава присяжных, - ответил я и почувствовал
превосходство.
Голос Остина выдавал легкое раздражение.
- Ты же не заставишь меня прибегнуть к этому? Знаешь, сколько времени
прошло с тех пор, как я в последний раз выступал защитником в уголовном
деле? Ну же, Марк, я положился на тебя. Я обещал ему, что ты поступишь
честно. Послушай, - продолжил он доверительным тоном, - это просто. Ты
можешь выйти из этой истории с честью. Кто-нибудь передаст копию показаний
обвиняемого в газеты. Люди поймут, что это было всего лишь невинным
пристрастием, дети вернулись в целости и сохранности, и они слишком малы,
чтобы долго помнить о происшедшем. А ты, ты был бы рад навсегда упрятать в
тюрьму этого человека, но проклятая законодательная система связала тебе
руки, за это преступление можно дать максимум двадцать лет. А если принять
во внимание незначительность правонарушения - это не то слово, но мы
подберем точное - и тот факт, что преступник раскаивается и сам отдался в
руки правосудия, то приговор, скажем, будет не более восьми лет...
Остин подался вперед, воодушевленно меня убеждая. Я подумал, что
сейчас вижу его таким, каким он бывает на частных вечеринках, в кабинетах
высокопоставленных чиновников. Он забыл о своем клиенте, я был уверен в
этом. Его больше всего притягивала сама стратегия. Мы становились
сообщниками.
Я вновь задумался над тем, каким образом Остин был вовлечен в это
дело. Он отговорился дружбой. Неужели Крис Девис был как-то связан с
политикой? Я никогда о нем не слышал, но это ничего не значило. Я не знал
многих влиятельных бизнесменов в Сан-Антонио. Тем более я не мог уследить
за их родственниками, друзьями, и любовниками, и друзьями любовников.
Девис даже мог быть родственником Остина. Я вспомнил об их сходстве.
Но было неловко задавать наводящие вопросы.