"Джей Брэндон. Волк среди овец " - читать интересную книгу автора

Она сердобольно улыбнулась улыбкой осведомленного человека, но лишь
слегка, потому что мы серьезно говорили о важном для нас обоих деле, и она
действительно хотела помочь.
- Иногда, - сказала она мягко, - ко мне приводят ребенка сразу же
после предполагаемого изнасилования, спустя день-два. Я стараюсь тотчас
подвергнуть его медицинскому обследованию. Я, конечно, ищу приметы
сексуального нападения. Порой это позволяет завоевать Доверие ребенка,
ободрить его. Я прибегаю к этой процедуре, даже если изнасилование
случилось давно. Я с полной уверенностью сообщаю ребенку, что ему не
причинен вред в физическом смысле. Они всегда переживают из-за того, что с
ними не все в порядке. Я убеждаю их в обратном. Подчас мне везет, и я не
нахожу вовсе признаков сексуального насилия.
- Никаких? - удивленно переспросил я, на минуту усомнившись в
компетентности моего консультанта.
- Никаких, - повторила она и, кажется, уловила мою мысль. - Спросите у
судебного врача, который занимается с ребенком, и он скажет вам то же
самое. Я обнаруживаю следы сексуального насилия примерно в пятнадцати
процентах случаев, которые рассматриваю. Процентов тридцать выпадает, с
определенной долей условности, на плохое обращение. И это лишь в том
случае, если ребенок сразу пришел ко мне. Спустя длительное время почти
невозможно найти следов физического контакта.
Я пытался приспособить ее наблюдения к своей надобности.
- У меня, конечно, есть собственное мнение. Посмотрите на Питера.
Этого мальчика изнасиловали. В этом нет сомнений, даже если не обнаружишь
шрамов или синяков. Вся его жизнь - сплошной рубец. А Катрина, развращенная
малютка? - Это та пятилетняя бестия, которая так похотливо оглядывала
меня. - Катрина ведет себя так вовсе не после просмотра пары фильмов по
кабельному телевидению.
- Но ведь это не навсегда? - спросил я.
Доктор Маклэрен кивнула. Она сидела на одном из очень неудобных
стульев для посетителей. Она откинулась и вытянула ноги, как я заметил,
довольно длинные.
- Нет, - грустно сказала она. - Все может обойтись, если с Катриной
будут правильно обращаться - чего не скажешь про ее родителей. Они боятся
ее, и Катрина чувствует это. - Она нахмурилась. - Мне не стоило говорить об
этом, пожалуйста, забудьте. Но эти дети теперь прекрасно ощущают свой пол.
Они не забудут того, что им известно. Их бросили во взрослый мир задолго до
того, как они смогли бы приготовиться к переходу. Кому это под силу? Эти
дети слабы. Посмотрите на Катрину. Она не по своей прихоти так себя ведет.
Она ведь вовсе не пытается соблазнить вас. Стоило бы вам невольно
дотронуться до нее, она бы пришла в ужас. Она так себя ведет, потому что
однажды ее похвалили за это. Она не может этого забыть.
Она вновь перешла к общему.
- Никто из них не может забыть. Это ставит преграду между ними и
другими детьми. Им очень сложно ужиться в школе или найти друзей своего
возраста. Они хранят эту грязную тайну, им кажется, все знают об их
несчастии.
Она произнесла это так, как будто существовал целый мир трагического
одинокого существования и непрестанной боли. Она говорила с убеждением, так
как мы оба знали, что я не был частью этого мира. Я лишь хотел проникнуть