"Джей Брэндон. Волк среди овец " - читать интересную книгу автора

- Почему ты так уперся, Марк? - спросила она. - Это все отмечают.
Я решил объясниться. Бекки достойна уважения, тем более, я сам втянул
ее в эту историю.
- Я чувствую себя так, будто он лишил меня прошлого. Ясно, кто этот
"он". Это началось давно. Первое преступление он совершил в бытность мою
помощником окружного прокурора, лет пятнадцать назад. Остин насиловал детей
и препятствовал правосудию. Пока я...
Я подошел к ней. Бекки оставалась спокойной. Ей не дано было это
понять.
- Я верил в свое предназначение, верил Элиоту, внимал его словесам по
поводу того, что для нас не должно быть различий в подходе к любому делу,
что приятельские отношения с адвокатом обвиняемого не причина для поблажек,
что все люди равны, вне зависимости от родственных связей. Другие
подшучивали над этим - я тоже позволял себе вольности, - но я верил. Верил
в то, что мы стоим на страже закона и в наших силах многое изменить, в
общем, во всю эту чушь.
Закончив произносить эту глупую тираду, я вновь оказался во власти
этого чувства, которое не мог объяснить Бекки. Я считал, что наша профессия
многое меняет в жизни, что мы служим идеалу, который стоит выше денег или
власти. За годы службы мне встречались дела, приговоры в которых были
вынесены ложные из-за коррупции, тупости или лени законников, я кое-чему
научился в этом смысле, но не стал циником, хотя именно настоящие циники и
есть самые истые верующие. Я не стыдился своей веры в правосудие. Я считал,
что могу справиться с преступным миром. Когда-то я безоговорочно верил в
это.
И даже спустя время, когда я стал винтиком в машине правосудия, я все
еще верил в глубине души в благородство своей профессии. Остин осквернил
мою веру. Пока я исповедовал убеждение в своей священной миссии, Элиот
Куинн тайно покрывал своих политических союзников. Я чувствовал себя
запятнанным. Это перечеркнуло мое прошлое. Я с ненавистью вспоминал, как
Остин появлялся во Дворце правосудия, был обаятелен, претендовал на особое
отношение и добивался желаемого. Он был уверен в своей власти и силе.
Только теперь я оценил те хитрые взгляды, которыми меня одаривал Элиот, а я
их принимал за выражение дружелюбия.
- Он все испоганил, - сказал я. - Я думал, что олицетворял нечто
важное, неподкупное.
- Я понимаю, - сказала Бекки из желания услышать продолжение
разговора.
- Помнишь, я говорил тебе о Бене Доулинге, старом журналисте, который
рассказывал мне о джентльменском соглашении, имевшем хождение раньше, как
они...
- ...покрывали каждого, начиная с президента и ниже, просто потому,
что так было принято? - продолжила Бекки.
Я кивнул.
- Это работало, понимаешь? Я вырос, думая, что в нашей стране
властвует закон, что люди, стоящие на его страже, действительно герои. Я
подражал им в начале своего жизненного пути. Ваше поколение выросло под
разговоры о коррупции, скандалах и лжи, вы считали это нормой. Вы не
подвержены разочарованию, потому что не ждали ни от кого добра.
- Не обобщай, - сказала Бекки. - Нельзя детерминировать поведение