"Джей Брэндон. Волк среди овец " - читать интересную книгу автора

встал и подошел ко мне. - И скажу тебе откровенно, помоги кому-нибудь, если
можешь. У тебя репутация беспристрастного человека. Но избиратели могут не
знать этого, однако это не секрет в профессиональных кругах. Видишь ли, это
не всем по нраву. Репутация человека, не делающего одолжений, в иных
случаях мешает. Люди ждут от тебя помощи. Как ты думаешь, почему Лео
Мендоза выдвинул против тебя свою кандидатуру? Лео не самый лучший юрист в
городе, но он связан с политикой. За ним деньги, и не только. Кое-кому
хочется иметь на посту окружного прокурора преданного человека. Помни об
этом, Марк. Держи с ним ухо востро.
- Я знаю ему цену. Но спасибо за совет.
Элиот пожал плечами.
- Совет ничего не стоит. Я в свое время пропускал кучу советов мимо
ушей.
Он взял шляпу.
- Незамедлительно нужно заняться этим, - уже громче сказал он,
возвращаясь к нашему разговору. - Как только Остин договорится с клиентом,
я свяжусь с тобой. Согласен?
- Согласен.
Элиот кивнул и двинулся к выходу с таким видом, как будто покидал
собственный кабинет и ему известны все лабиринты нового здания. Я остался
стоять у стола, вглядываясь в огромные буквы газетного заголовка. На
следующей неделе в газетах появится мое имя.
Но, как сказал Элиот, это не причинит мне вреда.

Я мечтал по желанию становиться невидимым. Мне нравилось, когда меня
узнавали, мне льстила популярность окружного прокурора, но иногда
требовалось по роду занятий незаметно проскользнуть в зал суда, а это не
всегда удавалось. Хотелось бы возникнуть в кабинете совершенно неожиданно,
понаблюдать за своими заместителями, когда они переговариваются с судьей
или обсуждают позиции обвинения с адвокатом. Я с пониманием отношусь к
отсутствию у них энтузиазма в просматривании судебных дел, скука непреложно
присутствует в любой работе. Но стоит мне появиться в зале суда, как у них
каменеют спины. С губ готов слететь неумолимый приговор; Все развивают
бурную деятельность.
Чтобы смягчить ситуацию, я взял в привычку ходить по зданию. По
крайней мере раз в день я спускаюсь вниз и обхожу залы суда. Люди перестают
напрягаться, когда привыкают к моим нечаянным вылазкам.
В тот день, когда Элиот покинул мой кабинет, я решил совершить свой
обычный обход. В августе недели, похоже, летят быстрее, и здание пустеет
раньше обычного. В четверг днем оно уже вымерло, как будто я забрел на
службу в выходные. Я обошел три кабинета, прежде чем обнаружил хоть
какую-то деятельность. В зале судьи Рамона Хернандеса собрался суд
присяжных. Я затерялся среди немногочисленной публики и принялся
разглядывать участников процесса. Защитником на процессе выступал юрист,
двадцать лет проработавший в суде, который, по-моему, по окончании правовой
школы не вырос профессионально ни на йоту. Главным обвинителем была Бекки
Ширтхарт, служившая в прокуратуре чуть дольше, чем я работал окружным
прокурором. Ей было около тридцати: самый молодой обвинитель в уголовном
суде. Я внимательно следил за ее карьерой, с тех пор как несколько лет
назад Бекки с блеском провела обвинение против полицейского, убившего