"Петр Евсеевич Брайко. Партизанский комиссар (Документальная повесть) " - читать интересную книгу автора

ножку, помолчав, заметил:
- И оцэ воны называють <боевой дружбой>?.. Подхарчились, отдохнули за
нашей спиной - и задали стрекача?.. Да ще й забралы рацию, которую по
приказу Центра должны были оставить нам!..
- Действительно, очень странно, - пожал плечами комиссар. - Если даже
они в чем-то не согласны с нами, так надо было обсудить это вместе, со
всей партийной прямотой.
- А воны кажуть, шо ты, Сэмэн Васильевич, их, бедных, с толку
сбиваешь! Шо воны, значить, только свои районы обязаны <обслуживать>, а
мы - только свои! В общем, каждый воюй единолично, обороняй свой дом?! Я с
комиссаром глуховчан Белявским всячески старался убедить Воронцова и
Погорелова в пользе объединения сил. Приводил самый убедительный пример:
Руднев сам пришел к Ковпаку, и оба отряда - в выигрыше! Если кто и
проиграл от их объединения, так только оккупанты!..
И только сейчас заметив в углу землянки знамя, на котором золотым
шелком были вышиты слова: <Путивльский объединенный партизанский отряд>,
Матющенко воскликнул:
- Так у вас уже и Боевое Знамя есть? Цэ добрэ. Знамя объединяет
людэй.
- Мы с Сидором Артемовичем очень рады, что ваша и наша точки зрения
полностью совпадают. В этом единении - залог роста нашей боевой мощи! -
подвел итог Руднев.
12 ноября произошло еще одно знаменательное для всех ковпаковцев
событие. Вернулся с важнейшего задания из-за линии фронта Алексей Ильич
Коренев - партизан гражданской войны, один из основателей рудневской
группы. Он должен был связаться в Харькове с переехавшим туда из Киева ЦК
КП(б)У и попросить радиостанцию для объединенного Путивльского отряда.
Коренева все ожидали с нетерпением, возлагая на эту опасную
<командировку> особые надежды. Сведения, принесенные им с Большой земли,
были, разумеется, секретными, поэтому разговор происходил в штабе при
закрытых дверях.
Едва успев вытереть свой вспотевший, почти без морщин, розовый лоб и
расчесать пышную, белую как снег бороду, из-за которой все в отряде
прозвали его Дед Мороз, Коренев начал свой невеселый рассказ:
- Немцы уже под самым Харьковом! Захватили Холодную Горку и
обстреливают оттуда городские кварталы. Весь центр - в дыму, как в тумане.
Все заводы и учреждения уже эвакуировались. Над головой кружит черный
пепел от сожженных бумаг: жгут архивы!
- Знакомая картина! - вздохнув, заметил Ковпак.
Коренев молча кивнул и продолжал рассказ.
- Проводилась уже эвакуация тылов армии, которая обороняла город. Мне
удалось разыскать только начальника Сумского областного управления НКВД
Шраменко. Он, понятное дело, очень интересовался нашими партизанскими
делами. Я рассказал ему все о фашистском тыле. Его это, видно, за душу
взяло. Он старался всеми силами раздобыть для нас рацию, но в суматохе,
когда все уже отступали, где ж ее возьмешь?
О том, как опасно было переходить, притом дважды, линию фронта, Дед
Мороз не упоминал: народная трагедия была так велика, что о своей жизни не
думалось.
- Ну, а с партийными органами ты связался, Ильич? - живо