"Петр Евсеевич Брайко. Партизанский комиссар (Документальная повесть) " - читать интересную книгу автора

выбрать момент для внезапного удара по врагу, будет зависеть исход всего
боя. Словом, считайте, что мы вверяем в ваши руки судьбу всего
соединения!..
Вернувшись из штаба, Кочемазов с Канавцем вызвали нас, командиров
взводов, и после самых лаконичных пояснений приказали готовиться к
выполнению боевой задачи.
К этому времени в моем подчинении было уже более тридцати бойцов с
тремя ручными пулеметами Дегтярева и 82-миллиметровый миномет с семью
минами.
Готовились мы к предстоящей, пока еще не ясной нам операции до
позднего вечера. Проверяли сани, упряжь, снаряжение, оружие, особенно
пулеметы. Хоть зима была уже на исходе - последний день февраля, - но
мороз не сдавался: держался в пределах тридцати градусов. И чтобы избежать
непредвиденных <отказов> и <задержек>, мы решили все оружие протереть
насухо: в такой морозище смазка, загустев, иногда подводила. Запаслись мы
и едой. Подобрали одежду потеплее, валенки. Ведь нам предстояло чуть ли не
сутки находиться на морозе в лесу, где и костер нельзя развести, чтоб не
выдать своего присутствия.
И, видимо, догадываясь, что нас ждет нелегкая задача, хозяева, у
которых мы жили, сами предлагали партизанам валенки, шерстяные носки и
даже кожухи.
Отдохнув несколько часов, после полуночи наш отряд, состоявший тогда
из двух взводов (будущих рот), разместился на десяти санях-розвальнях и
двинулся через все село в путь, судя по звездам, на север. О том, куда
именно мы едем и что конкретно должны делать, командир и комиссар пока не
сказали ни слова.
В темном безоблачном небе ярко сверкали звезды. И хотя было полное
безветрие, все мы сразу почувствовали, как щеки и уши начал пощипывать
мороз. Топот конских копыт и скрип полозьев по накатанной санями дороге
казались такими громкими, будто по улице двигалась огромная колонна.
Но вот дорога кончилась, и скрип полозьев затих. Мы ехали уже по
снежной целине, слышались только слабый шорох да частое дыхание лошадей.
Впереди была уже различима черная стена леса. Потом эта стена будто
растворилась, и мы въехали на просеку. По обеим сторонам ее замелькали,
как часовые, темные стволы деревьев.
Вскоре колонна остановилась.
- Ну вот, братцы, мы и приехали! - объявил Кочемазов, подходя вместе
с комиссаром отряда Канавцем к нашим саням.
Кочемазов был небольшого роста, худощавый, одетый в обычное
гражданское пальто. Только шапка-кубанка да трофейный двенадцатикратный
бинокль на груди говорили о том, что это - командир. Комиссар наш, Федор
Ермолаевич - крупный, в буденновском шлеме, в длинной армейской шинели и
толстых валенках казался по сравнению с командиром гранитной глыбой.
Когда все обступили командира и комиссара, Кочемазов стал отдавать
распоряжения, как всегда быстро и энергично, короткими рублеными фразами:
- Начальнику штаба и командирам взводов! Немедленно выставить боевое
охранение. Метров на двести. Во все стороны!.. Посты только парные. Менять
их через каждый час. Разводить костры и курить запрещаю. Разговаривать
только шепотом. Главная задача на данном этапе - не обнаружить себя.
Вопросы есть?