"Джон Брэйн. Путь наверх (Роман) " - читать интересную книгу автора

же.
- У фермеров есть говядина,- сказал Джордж.- А у меня сукно. Понятно?
Это было более чем понятно, и я с особым удовольствием принялся за
сэндвичи.
Примерно так же чувствовал я себя, когда вел машину Элис. Какие-то
секунды я жил так, как мне хотелось бы жить постоянно. Я становился одним из
тех героев комедий, которых называют "калиф на час". С той только разницей,
что я не мог заниматься самообманом на протяжении целого часа. Сидя в этой
гостиной, ощущая во рту восхитительный вкус неподдельно свежей, парной
говядины и разливающееся по телу тепло от проглоченного виски, я мысленно
старался поставить себя на место Джорджа.
Элис сидела немного поодаль, лицом ко мне. На ней была черная.
плиссированная юбка и яркокрасная блузка из тонкого поплина. У нее были
очень красивые, стройные ноги, тонкие, но не костлявые. Она снова показалась
мне похожей на иллюстрацию из журнала мод. Я посмотрел на нее внимательнее.
"А между нами есть какое-то сходство,- смутно промелькнуло у меня в уме,-
она тоже северянка, светловолосая".
Джордж налил мне еще виски. Я проглотил его и принялся за второй
сэндвич. По губам Элис скользнула мимолетная улыбка, предназначавшаяся для
меня. Это было едва уловимое движение губ, но я почувствовал, как щеки у
меня обдало жаром: я внезапно понял, что мне хотелось бы оказаться на месте
Джорджа во многих отношениях.

8

В субботу, поджидая Сьюзен, я был так взволнован, словио впервые в
жизни собирался провести вечер с девушкой. Я стоял в вестибюле Большого
Леддерсфордского театра. Это был обычный театральный вестибюль - красные
бархатные ковры, белые колонны, фотографии звезд с жемчужными зубками,
лучистыми глазами и шелковистыми волосами, легкий запах сигар и духов,- но в
эту минуту все представлялось мне волнующе восхитительным, как в детстве.
Так много самых разнообразных чувств волновало меня, что я, словно ребенок
перед огромной коробкой шоколадных конфет - вроде тех, что продавались до
войны,- никак не мог решить, какую же шоколадку мне отправить в рот сначала:
простой, чуть горьковатый шоколад "Я провожу вечер с хорошенькой девушкой",
нежный, сладкий молочный шоколад "Любовь", шоколад с ореховой начинкой
"Тщеславие" или самый соблазнительный из всех, с начинкой из крепкого рома -
"Я выиграл у тебя очко, Джек Уэйлс".
Если бы Сьюзен появилась в эту минуту, я, иносказательно говоря,
проглотил бы всю коробку сразу. Но без трех минут семь ее еще не было, и
сладость этого вечера начинала постепенно отдавать горечью. Мне припомнился
испуг, прозвучавший в голосе Сьюзен: "Ой, мама идет..." Почему она так
боится, что мать узнает о нашем знакомстве? Почему я не должен был заезжать
за ней домой? А что было бы, если бы я заехал? Я взглянул на себя со
стороны, глазами ее матери. Кто я такой?
Вульгарный, неотесанный выходец из рабочей среды, со всеми недостатками
нуворища, но без тех солидных достоинств, ради которых многое можно
простить: без ста тысяч в ценных бумагах с золотым обрезом. Я слышал,
казалось мне, голос Сьюзен:
"Этот ужасный Лэмптон с такими смешными зубами... он просто преследует