"Мэрион зиммер Брэдли. Смерть среди звезд" - читать интересную книгу автора

малейшего отвращения к негуманоиду, которое по идее обязано было
возникнуть у меня. Я чувствовала себя, как если бы общалась с другим
человекообразным разумным существом. Никакого страха от присутствия
совершенно чужеродного создания я не ощущала. Даже при том, что он был не
только негуманоидом, но и телепатом, а неприязнь нашей расы к телепатам
насчитывала тысячи лет.
Мог ли он читать мои мысли?
- Да, - услыхала я его голос с другого конца каюты. - Прошу извинить
меня. Я пытаюсь создать ментальный барьер, но это не так просто. Энергия
вашей мыслепередачи настолько велика, что экранирование не выдерживает. -
Чужак замолчал на пару секунд. - Не надо смущаться, пожалуйста. Это тоже
мешает мне сосредоточиться.
Как раз перед этим я подумала, что бы такое сказать в ответ члену
команды звездолета, одетому в черную кожаную униформу, который
бесцеремонно просунул голову через диафрагму, и категорическим голосом
потребовал:
- В гамаки, пожалуйста.
Он уверенно вошел в каюту.
- Мисс Варгас, может, вам помочь пристегнуться?
- Благодарю, я и сама справлюсь, - нашлась я.
Я поспешно забралась в гамак и начала застегивать ремни и закреплять
на груди аспирационные трубки аппарата Гаренсена. Негуманоид снял с рук
защитные рукавицы и начал неуклюже устраиваться. У него на руках было
всего по два пальца, так что справиться с земными приспособлениями было
для него почти неразрешимой задачей. К тому же плоть его "рук" покрыта
тонкой слизистой мембраной, которая легко рвется при соприкосновении с
твердым или острым материалом.
- Помогите лучше Хаалфордхену, - обратилась я к члену команды. - Мне
приходилось делать это десятки раз.
Впрочем, я могла не надрываться. Как будто не слыша, он подошел ко
мне и стал проверять, достаточно ли прочно закреплены МОИ ремни и трубки.
Он занимался этим достаточно долго, причем его руки позволяли себе
несколько больше, чем требовалось для проверки. Я лежала, придавленная
тяжелыми принадлежностями аппарата Гаренсена, и меня обуяло такое
бешенство, что я даже не протестовала.
Наконец он выпрямился и подошел к гамаку Хаалфордхена. Он небрежно
подтянул один-два ремня и повернул лицо в мою сторону, осклабившись.
- Старт через 90 секунд, - произнес он и выскочил из каюты.
Хаалфордхен взорвался потоком самарранских слов, которых я,
естественно, не поняла. Но мне показалось, что он был в ярости. Как ни
странно, но я разделяла его чувства. Все происшедшее было
несправедливостью и позорно для чести землянина. В конце концов,
терадианин заплатил за проезд и заслуживал хотя бы предписанного правилами
минимума внимания к своей особе.
Я ему так и сказала:
- Не обращайте внимания на дураков, Хаалфордхен. Ремни на вас
закреплены достаточно хорошо?
- Я не знаю, - сказал он в отчаянии. - Оборудование незнакомой
конструкции...
- Послушайте, - я колебалась, но правила приличия требовали сделать