"Мэрион зиммер Брэдли. Ночной пришелец" - читать интересную книгу автора

У него закружилась голова. Он лежал навзничь на скальной площадке,
судорожно ухватившись за скалу, пока Камеллин демонстрировал ему свое
чувство направления. Кружение со временем прекратилось. Но Эндрю удалось
только понять, что раса Камеллина ориентировалась по крайней мере по
одиннадцати странам света и четырем пространственным измерениям, с
использованием в качестве ориентиров неподвижные звезды, которые они могли
видеть даже в солнечный полдень.
"Но я так не умею, и потом - звезды ведь движутся."
"Да, я не учел этого." - Камеллин казался озадаченным. - "Впрочем,
эти горы мне хорошо знакомы. Мы находимся совсем недалеко от дороги. Я
буду вести тебя."
"Что ж, веди, Макдуф."
"Понятие неизвестно. Поясни."
Эндрю усмехнулся. "Я думаю, каким путем идти?"
У него снова закружилась голова.
"Нет, нет, прекрати."
"Я только хотел овладеть твоими органами чувств."
Реакция Эндрю была инстинктивной. Ужас пережитого прошлой ночью,
когда Камеллин вышвырнул его в бездну пространства, был еще свеж в его
памяти. "Нет! Ты мог бы овладеть моими чувствами, но однажды ты попытался,
и этим чуть не убил меня. Нет, на этот раз я не дамся."
Ярость Камеллина отозвалась пульсирующей болью в его мозгу.
"Разве у вас отсутствуют понятия чести и достоинства? Как могу я
поступать против твоей воли, находясь в твоем мозгу? Неужто ты полагаешь,
что я не способен сострадать? Мне казалось, что ты просто утомился от
долгого пути по горам, вот и все!"
Эндрю ощутил стыд. "Прости меня, Камеллин. Я был неправ." Тишина была
ответом. Остался только след гнева чужака.
И тут Эндрю расхохотался во весь голос. Чужак реагировал, словно
человек. Камеллин обиделся на него. "Ну и ну!" - подумал Эндрю. - "Если мы
делим одно тело, давай не будем ссориться. Прости, если я задел твои
чувства; ведь все это так ново для меня. Ну, не стоит прятаться в угол и
дуться!"
Да, ситуация была комичной; Эндрю ощутил удивление Камеллина,
подобное мелкой ряби в его сознании.
"Извини, если я обидел тебя. Я привык вести себя в занимаемом теле
сообразно своим желаниям. Но в твоем теле я нахожусь потому, что ты мне
позволил, и потому прошу простить меня."
"Ладно, Камеллин, я принимаю извинения. Ты знаешь, куда я хочу
попасть - я согласен принять твою помощь."
Он на всю жизнь запомнит ужас этого часа. Была кромешная тьма и
головокружение и ощущение, что ноги несут его неизвестно куда, а руки
скользят по скале, не в силах ухватиться, а он, ослепший и оглохший,
заключен в камере своего мозга; он был на грани помешательства. Его спасла
мысль, что Камеллин знает, что делает, и не причинит ему вреда.
Когда зрение, слух и осязание вернулись к нему, и он смог
ориентироваться на местности, он обнаружил себя в устье глубокого и
прямого ущелья, тянувшегося миль на двенадцать. Ущелье было очень узким, в
ширину менее пятнадцати футов. С противоположной стороны ущелья высокая
скала была разрезана, словно ножом; он изумился уровню технологии,