"Марион Брэдли. Меч Алдонеса" - читать интересную книгу автора

Он мельком глянул на фотоаппарат и бинокль. Оптика с Терры - предмет
роскоши, и ее всегда облагают высокими таможенными пошлинами.
- Пошлина в десять рейс, - заявил он, отодвигая в сторону стопку
одежды. - Если фири меньше десяти унций, тогда ввоз бесплатный. А это что
такое?
Я думал, что прокушу себе губу, когда он схватил этот сверток.
Казалось, сердце сжала чья-то рука. С трудом сглотнув, я сказал:
- Не трогайте!
- Какого... - он извлек сверток из чемодана. Мне словно гвоздь
вогнали в череп. Он начал разворачивать сверток: - Контрабандное оружие, а?
Вы... черт, да это же меч!
У меня перехватило дыхание. Синие кристаллы на рукояти словно
подмигивали мне. Вид чужой руки, сжимавшей мой меч, причинял мне
невыносимые страдания.
- Это... семейная реликвия. Досталась мне по наследству.
Он странно посмотрел на меня.
- Ну, ладно, ладно. Я просто хотел убедиться, что это не
контрабандный бластер или что-нибудь в этом роде.
Он вновь завернул меч в кусок шелка, и я наконец смог перевести
дыхание.
Мариус уже ждал меня. Мы двинулись к стоянке флаеров.


Глава II

Гостиница "Небесная гавань", на редкость безвкусно обставленная и
дорогая, мне совершенно не понравилась, однако здесь явно не грозила
встреча ни с кем из членов Комина, и это было самое главное. Нас проводили
в два маленьких кубических помещения, которые на Терре-Земле именуют
комнатами.
Я привык к подобным жилищам и чувствовал себя вполне сносно. Но,
запирая двери, с внезапной тревогой повернулся к Мариусу:
- Клянусь адом Зандру, вылетело из головы! Тебе здесь не будет плохо?
Я вспомнил, что жители Дарковера совершенно не переносят всех этих
дверей, запоров и вообще - малых замкнутых пространств. Я и сам пережил
ужасные, удушливые приступы клаустрофобии, преследовавшей меня на Земле в
течение первых лет. На Дарковере все комнаты имеют полупрозрачные стены и
отделены друг от друга лишь тонкими панелями или занавесями, а по большей
части - просто мощными световыми барьерами.
Но Мариус, казалось, чувствовал себя легко и свободно. Он удобно
устроился на некоем предмете меблировки столь модернистского дизайна, что
трудно было сказать, кровать это или кресло. Я пожал плечами. Что ж, сам я
научился бороться с клаустрофобией, значит, смог и он.
Я принял ванну, побрился и небрежно скатал в комок большую часть
терранской одежды, которую носил во время перелета. Вещи были удобные, но
явиться в них на Совет Комина было невозможно. Я надел штаны из замши,
сапоги с короткими голенищами и ловко зашнуровал алый камзол, лишний раз
продемонстрировав умение обходиться одной рукой. Я все еще испытывал
некоторый комплекс неполноценности по этому поводу. Короткий плащ
традиционных цветов рода Элтонов скрывал мое увечье. Я почувствовал себя