"Мэрион Зиммер Брэдли. Верховная королева (Туманы Авалона #2) " - читать интересную книгу авторак Артурову трону.
Ребенка нужно немедленно отдать кормилице.., и тут Моргауза заколебалась. Вне всякого сомнения, Моргейна, как только немного отдохнет, захочет сама взять на руки и покормить свое дитя; так оно всегда бывает, неважно, трудные были роды или нет. И чем тяжелее дались они матери, тем больше она радуется, нянча своего малыша; чем мучительнее борьба, тем с большей любовью и ликованием она приложит ребенка к груди. И тут, вопреки собственной воле, она припомнила слова Лота. "Я хочу увидеть на троне Гавейна, но это дитя стоит у него на пути". Когда Лот обращался к ней, она не желала ничего слушать, но теперь, с ребенком на руках, Моргауза, сама того не желая, подумала про себя, что, если ребенка заспит кормилица или он окажется слишком слаб, чтобы взять грудь, большой беды в том не будет. А если Моргейна так ни разу и не подержит его и не покормит, огорчится она не то чтобы сильно; ежели такова воля Богини, чтобы ребенок умер... "Я всего лишь хочу избавить ее от лишних страданий..." Дитя Моргейны и, возможно, от Ланселета; а ведь оба принадлежат к древнему королевскому роду Авалона.., если с Артуром случится беда, люди усмотрят в мальчике наследника трона. Вот только ей неизвестно доподлинно, от Ланселета ли этот ребенок. И хотя родила Моргауза четырех сыновей, Моргейна - та самая маленькая девочка, которую она ласкала, наряжала и баловала, точно куклу, и носила на руках, и расчесывала ей волосы, и купала ее, и дарила ей подарки. Сможет ли она так поступить с ребенком Моргейны? И кто сказал, что Артур не обзаведется дюжиной сыновей от своей королевы, уж кто бы она ни была? моргнув и глазом. Ланселет Артуру - ничуть не более близкая родня по крови, чем Гавейн, однако ж Артур предпочитает Ланселета, всегда и во всем обращается к нему, ни к кому другому. Точно так же, как она сама всегда оставалась в тени Вивианы, - никому не нужная, обойденная сестра, которую в королевы никогда не выберут, - Моргауза так и не простила Вивиане того, что та назначила для Утера Игрейну, - вот так же и беззаветно преданному Гавейну суждено вечно прозябать в тени более яркого Ланселета. А если Ланселет лишь играл с чувствами Моргейны или обесчестил ее - тем больше причин его ненавидеть. Ибо с какой бы стати Моргейне рожать Ланселетова бастарда втайне и безутешно горюя? Или Вивиана решила, что ее ненаглядный сынок слишком хорош для Моргейны? От внимания Моргаузы не укрылось, что на протяжении всех этих бесконечно долгих месяцев девочка украдкой проливала слезы: итак, она брошена и оплакивает свою любовь? "Вивиана, будь она проклята, играет в чужие жизни, точно в бабки! Не она ли бросила Игрейну в объятия Утера, ни на миг не задумавшись о Горлойсе; не она ли увезла Моргейну на Авалон; теперь она надумала разбить жизнь и Моргейне тоже?" Если бы только убедиться наверняка, что ребенок - действительно от Ланселета! Видя, как Моргейна мучается схватками, Моргауза жалела о том, что не обладает могущественной магией, способной облегчить роды; вот и теперь она сокрушалась о том, что в магии почти не смыслит. Живя на Авалоне, она не проявляла интереса к друидической мудрости, да и упорством не отличалась. |
|
|