"Мэрион Зиммер Брэдли. Верховная королева (Туманы Авалона #2) " - читать интересную книгу автора

за пяльцы, ей померещилось, будто она слышит крик; не думая, она
стремительно развернулась; ей показалось, будто где-то вдали Моргейна
воскликнула: "Мама!" - и в крике этом звенело отчаяние и мука. Но в келье
царила тишина, вокруг не было ни души, и спустя мгновение Игрейна осенила
себя крестом и вновь принялась за работу.
И все же.., она решительно прогнала искушение. Давным-давно она
отвергла Зрение как обольщение язычества; с чародейством она не желает
иметь ничего общего. Игрейна отнюдь не считала Вивиану воплощением зла,
однако Древние боги Авалона, несомненно, в союзе с дьяволом, иначе им ни
за что не удалось бы сохранить свою силу в христианской земле. И этим-то
Древним богам она некогда отдала свою дочь!
В конце прошлого лета Вивиана прислала ей письмо со словами: "Если
Моргейна у тебя, скажи ей, что все хорошо". Встревоженная Игрейна отписала
сестре, что не видела Моргейну со времен Артуровой коронации и почитала,
что та по-прежнему на Авалоне и в безопасности. Мать-настоятельница пришла
в ужас, узнав, что одна из ее подопечных принимает гонцов с Авалона;
Игрейна объяснила, что посланник принес ей весть от сестры, но
настоятельница, по-прежнему недовольная, решительно объявила, что не
дозволит никаких сношений с этим нечестивым местом, даже если речь идет
всего лишь о письмах.
Тогда Игрейна не на шутку встревожилась: если Моргейна покинула
Авалон, стало быть, поссорилась с Вивианой. От веку того не слыхивали,
чтобы жрица высшей ступени посвящения покидала Остров, разве что по делам
Авалона. Чтобы Моргейна да уехала без дозволения Владычицы, ни словом ей
не сказавшись, - при мысли о проступке столь вопиющем кровь у Игрейны
застыла в жилах. Куда же Моргейна отправилась? Может, сбежала с
полюбовником и теперь живет в нечестивом союзе, не освященном ни обрядами
Авалона, ни церковными? Может, уехала к Моргаузе? Или лежит где-то
мертвая? И тем не менее, хотя Игрейна непрестанно молилась за дочь, она
вновь и вновь решительно отвергала соблазн воспользоваться Зрением.
Однако же на протяжении почти всей зимы Игрейне казалось, будто дочь
ее неизменно рядом: не бледная, суровая жрица, запомнившаяся ей по
коронации, но малютка, что некогда была единственным утешением для
перепуганной жены-девочки и матери-девочки в течение одиноких,
беспросветных лет в Корнуолле. Маленькая Моргейна в шафранном платьице,
расшитом ленточками; серьезное, темноглазое дитя в кармазинно-красном
плаще; Моргейна с маленьким братиком на руках; двое ее детей, мирно
спящие; темнокудрая головка и златоволосая - щека к щеке на одной подушке.
Как же часто, размышляла про себя Игрейна, она пренебрегала девочкой после
того, как стала женой возлюбленного своего Утера и родила ему сына и
наследника для его королевства? При дворе Утера Моргейна никогда не была
счастлива, равно как и особой любви к Утеру не питала. Именно в силу этой
причины, а не только уступая просьбам Вивианы, Игрейна согласилась
отправить дочку на воспитание к жрицам Авалона.
Лишь теперь Игрейна почувствовала угрызения совести. Не поторопилась
ли она избавиться от дочери, чтобы посвятить все свои помыслы Утеру и его
детям? В памяти вопреки ее воле воскресло древнее присловье Авалона:
"Богиня не осыпает дарами отвергающего их..." Отослав от себя собственных
детей, свою плоть и кровь, одного - на воспитание (ради его же
безопасности, напомнила себе Игрейна, воскресив в сознании тот день, когда