"Мэрион Зиммер Брэдли. Владычица магии (Туманы Авалона #1) " - читать интересную книгу автора

Игрейны хватило прозорливости не расспрашивать Гвен, с какой стати она так
радуется по этому поводу. Молодая женщина и без того ощущала себя
несколько неуютно: уж больно хорошо старуха Гвен разбиралась в травах.
"Когда-нибудь, - решила про себя Игрейна, - я заставлю ее рассказать мне,
что именно она подмешала Эттар в пиво".
Молодая женщина спустилась в кухню: длинные юбки волочились по
каменным ступеням. Моргауза уже была там в лучших своих одеждах; Моргейну
она нарядила в праздничное платьице, выкрашенное шафраном; в нем девочка
казалась смуглой, точно пикт. Игрейна взяла дочку на руки, радуясь уже
тому, что она здесь, рядом. Миниатюрная, смуглая, изящно сложенная, а
кость такая хрупкая и тонкая - все равно что держать в ладонях крохотную
мягонькую пташку. И в кого только дитя уродилось? И она сама, и Моргауза
высокие, рыжеволосые, яркие, словно унаследовавшие у земли ее цвета - все
женщины Племен таковы. А Горлойс, хоть и смугл, обличием вылитый римлянин:
высокий, худощавый, с орлиным носом; огрубевший в многолетних битвах с
саксами, слишком уж исполненный чувства собственного достоинства, как это
у них, у римлян, водится, чтобы нежничать с молодой женой; а уж к дочери,
родившейся вместо столь потребного ему сына, он и вовсе равнодушен.
Однако ж, напомнила себе Игрейна, эти римляне считают своим
божественным правом распоряжаться жизнью и смертью собственных детей.
Многие - неважно, христиане или нет, - постановили бы, что дочь растить
незачем; женам такая обуза ни к чему - о сыне надо позаботиться! А вот
Горлойс был к ней добр, позволил оставить девочку при себе. Возможно, при
том, что воображения у него немного, он понимает, насколько ей, женщине
Племен, дорога дочь.
Игрейна как раз отдавала распоряжения слугам касательно приема гостей
- чтобы принесли из погребов вино и зажарили мяса, да не какого-нибудь там
кролика, а хорошей баранины с последнего убоя, - когда во дворе
закудахтали и заметались вспугнутые куры. Значит, всадники уже скачут по
мысу. Слуги явно оробели; впрочем, большинство их давно примирилось с
мыслью о том, что их госпожа обладает даром Зрения. До сих пор Игрейна
лишь притворялась - ее выручали счастливые догадки и пара-тройка фокусов;
то, что слуги ее побаиваются, ее вполне устраивало. Но теперь...
"Возможно, Вивиана права; возможно, дар по-прежнему со мной. Возможно, мне
только померещилось, что я его утратила: лишь потому, что, вынашивая
Моргейну, я чувствовала себя такой слабой и беспомощной... А теперь я
снова стала самой собой. Моя мать оставалась Верховной жрицей вплоть до
смерти, хотя и произвела на свет нескольких детей".
Однако, напомнил внутренний голос, мать родила этих детей, будучи
свободной, как оно и подобает женщине Племен, и сама избрала им отцов. А
отнюдь не прозябала в рабстве у какого-то там римлянина, чьи обычаи
наделяли его властью над женщинами и детьми. Игрейна с досадой отогнала
эту мысль: какая разница, есть у нее Зрение или она только прикидывается,
лишь бы слуги ходили по струнке!
Она неспешно сошла во внутренний двор. Горлойс по-прежнему любил
называть его "атриум", хотя нынешний его дом не шел ни в какое сравнение с
виллой, где он жил вплоть до того дня, когда Амброзий даровал ему титул
герцога Корнуольского. Всадники уже спешивались. Игрейна тут же высмотрела
среди них единственную женщину - женщину ниже ее ростом, уже немолодую,
одетую в мужскую тунику и шерстяные штаны и закутанную в плащи и