"Мэрион Зиммер Брэдли. Повелительница ястреба ("Darkover" #3)" - читать интересную книгу автора

изнутри, - снова и снова твердила Ромили, - я никогда не оставлю дом и
семью. Не хватало еще!.."
С просыпающимся лараном она боролась в одиночку - изо всех сил пыталась
овладеть, приручить, научиться управлять им. И теперь, один на один с
молодой самкой ястреба, девушка заставила себя успокоиться, восстановить
дыхание. Вот так, вот так... Потихоньку, помаленьку... Плененная хищница
замерла. Ромили почувствовала, что вновь вернулась в человеческое обличье
- вернее, замерла на границе двух сознаний: собственного и чуждого,
рвущегося в полет. Оба потока чувств умещались в ее душе, текли ровно, без
всплесков и водоворотов, открывая неизведанные и такие волнующие глубины.
Когда схлынула волна ярости и страха, пришла новая мысль: "Узелок на лапах
слишком затянут. Очень больно..."
Ромили напряглась, пытаясь излучить в пространство волны безмятежного
спокойствия, влить их в сознание птицы. В следующее мгновение вновь
произошло перевоплощение, и глазами молодой самки она глянула на
пленившего ее недруга. Тот тоже страдал от голода и страха. "Силы на
исходе, я не причиню тебе вреда. Поверь..." Девушка осторожно потянула за
ремешок из сыромятной кожи. Где-то на краю сознания, уже почти
успокоившегося, еще билась пугающая мысль: что ты делаешь, опомнись,
взгляни ястребу в глаза, сколько там обжигающей ярости; обрати внимание на
длинный крепкий клюв! Однако Ромили сумела взять себя в руки, смирить
панические мысли и не спеша, уже настойчивее продолжила распутывать путы.
Сначала на левой ноге, потом на правой...
Боже, взмолилась она, благодарю тебя, что надоумил свое глупое чадо
поучиться вязать узлы в темноте, что позволил свободно развязывать их
вслепую. Благодарю, что смирил гордыню, одолел упрямство, благодарю, что
послушала старого Девина. Тот по многу раз заставлял ее проделывать эти
манипуляции. Пальцы теперь сильны и очень чувствительны. Ведь как говорил
старик: "Жить ты будешь большей частью в темных помещениях и одной рукой
будешь держать ястреба". Вот и проводила Ромили день за днем, час за
часом, сплетая и расплетая молодые гибкие ветви, затягивая и распуская на
них узлы. Старик долго не подпускал ее к птицам. "Трудись, трудись..." -
повторял он. Сколько раз пот увлажнял ее пальцы, но Ромили не позволяла
себе отвлекаться. Перерывы были кратки... "Трудись, трудись, иначе
погубишь птицу..."
Ромили напряглась и, осторожно потянувшись, свободной рукой нащупала в
соломе кусок мяса, попыталась стряхнуть с него налипшие травинки и грязь.
Можно было, конечно, обойтись и без этого - птицам в общем-то наплевать на
приставшие стебельки и землю. Крылатые создания глотают камешки, чтобы
пища лучше переваривалась. И все равно девушка снова попыталась очистить
кусок мяса, затем осторожно, пристроив еду на ладонь, протянула птице.
Подождала, положила на балку. Неужели птица когда-нибудь будет есть из ее
рук? Или, несмотря на острое чувство голода, откажется питаться в неволе -
такое тоже случается. Тогда придется выпустить ястреба на волю. Про себя
Ромили решила, что этого она не допустит. Хватит, одного уже выпустила!..
Произошло это несколько дней назад, как раз когда старый Девин свалился
от приступа лихорадки. Только он поймал двух ястребов, как его скрутило, и
кормить их, заняться приручением уже не мог. У Ромили тоже ничего не
получилось - птицы даже не глядели на мясо. Ей было очень обидно, она
хотела попробовать еще раз, ведь Девин обещал подарить ей одного из