"Рэй Брэдбери. В штиль" - читать интересную книгу автора

чертить бесчисленные фигуры на песке.
Незнакомец, набросав один рисунок, продвигался дальше по берегу, не
поднимая глаз от песка, уже совершенно сосредоточенный на своей работе,
переходил к следующему рисунку, а затем чертил третий и четвертый, пятый и
шестой.
Джордж Смит, оставляя следы на влажном песке, смотрел по сторонам и в
конце концов увидел впереди человека. Приблизившись, Джордж Смит заметил,
что загорелый незнакомец продвигался вдоль берега, нагнувшись. При еще
более близком рассмотрении Джорджу Смиту стало очевидно, чем именно занят
незнакомец. Джордж Смит усмехнулся. Разумеется, это так... Один на всем
пляже, сколько же ему лет? Шестьдесят пять? Семьдесят? Пожилой человек
выводит каракули на песке... Как разлетается песок! Как стремительно
возникают причудливые изображения! Как...
Джордж Смит сделал еще один шаг и остановился, не шевелясь.
Незнакомец все чертил и чертил, он, казалось, не чувствовал, что кто-то
неожиданно встал между ним и миром его рисунков. К этому моменту он был
настолько очарован своим уединенным творчеством, что взорвись в бухте
глубинная бомба, она не остановила бы полет его руки и не заставила б
оглянуться.
Джордж Смит смотрел на песок. Прошло много времени, и, глядя вниз, он
стал трепетать.
Ибо там, на ровном берегу, были греческие львы и средиземноморские
козы, девушки с телами из золотистого песка и сатиры, играющие на резных
ножках, дети, которые, танцуя, осыпали цветами берег, и прыгающие им вслед
ягнята, юные музыканты с арфами и лирами, бешено проносящиеся по
просторным лугам, мимо вулканов и разрушенных храмов.
Человек, не разгибая спины и обливаясь потом, выводил узоры на песке, и
непрерывная линия рисунков стекала с его пальцев по деревянной палочке на
берег.
Он кряхтел, топтался вокруг своих созданий, что-то бормотал и наносил
новые штрихи; иногда он останавливался, но тут же спешил дальше, боясь,
что вакханалия не успеет завершиться до захода солнца. По линии берега на
двадцать, на тридцать ярдов одна за другой появлялись нимфы, и дриады,
иероглифы оживали, превращаясь в прохладные летние ключи. Песок под
угасающими лучами солнца приобрел оттенок расплавленной меди, и на этом
песке сейчас было высечено послание, которое человек любой нации во все
времена мог бы прочесть без труда и долгие годы переживать впечатление от
него. Все здесь кружилось и парило, подчиняясь своим собственным,
удивительным законам. Тут брызжет вино из-под ног дочерей виноделов,
мнущих кроваво-красный виноград, там из дымящихся водоемов вырастают
окаменелые чудовища, в то время как воздушные змеи питают зловониями
густые белые облака, там...
Художник остановился.
Джордж Смит отступил назад и замер.
Художник поднял глаза и удивился, заметив так близко от себя человека.
Он стоял, переводя глаза с Джорджа Смита на свои творения, черневшие на
берегу. Наконец он улыбнулся и виновато пожал плечами, как бы объясняя:
"Смотрите, что я сделал! Какое ребячество, не правда ли? Но вы будете так
добры, что извините мою слабость? В какой-то день все мы бываем глупыми
детьми, и вы тоже, наверно? Так позвольте же эту шалость старому глупцу!