"Рэй Бредбери. Электрическое тело пою!" - читать интересную книгу автора

на шоссе, по которому то и дело проносились машины. Ведь
любая из них могла доставить нам... Нет, нет, мы ничего не
ждем.
В полдень мы с Тимоти все еще валялись на лужайке и
жевали травинки.
В час дня Тим вдруг удивленно заморгал глазами.
И вот тут-то все и произошло с невероятной точностью и
быстротой.
Словно "Фанточини" передался весь накал нашего
нетерпения, и они безошибочно выбрали момент.
Дети отлично умеют скользить по поверхности. Каждый день
мы проделывали это, чуть задевая зеркальную поверхность
озера, и нам знакомо то странное ощущение, будто в любую
секунду можешь вспороть обманчивую гладь и уйти и тебя уже
не дозовешься.
Будто почувствовав, что нашему долготерпению должен
прийти конец, что это может случиться в любую минуту, даже
секунду, и все исчезнет, будет забыто, словно ничего и не
было никогда, именно в это так точно угаданное мгновение
облака над нашим домом расступились и пропустили вертолет,
словно мифические небеса колесницу бога Аполлона.
Колесница медленно опускалась на крыльях потревоженного
воздуха, горячие струи которого, тут же остывая, вздыбили
наши волосы, захлопали складками одежды, будто кто-то громко
зааплодировал, а волосы Агаты, стоявшей на крыльце,
превратились в трепещущий флаг. Испуганной птицей вертолет
коснулся лужайки, чрево его разверзлось, и на траву упал
внушительных размеров ящик. И, не дав времени ни на
приветствие, ни на прощание, еще сильнее взвихрив воздух,
вертолет тут же рванулся вверх и, словно небесный дервиш,
унесся дальше, чтобы где-то еще повторить свой
фантастический трюк.
Какое-то время Тимоти и я недоуменно глядели на ящик. Но
когда мы увидели маленький лапчатый ломик, прикрепленный к
крышке из грубых сосновых досок, мы больше не раздумывали Мы
бросились к ящику и, орудуя ломиком, стали с треском
отрывать одну доску за другой. Увлеченный, я не сразу
заметил, что Агаты уже нет на крыльце, что, подкравшись, она
с любопытством наблюдает за нами, и подумал, как хорошо, что
она не видела гроба, когда маму увозили на кладбище, и
свежей могилы, а лишь слышала слова прощания в церкви, но
самого ящика, деревянного ящика, так похожего на этот, она
не видела!..
Отскочила последняя доска.
Мы с Тимоти ахнули. Агата, стоявшая теперь совсем рядом,
тоже не удержалась от возгласа удивления.
Потому что в большом ящике из грубых сосновых досок лежал
подарок, о котором можно только мечтать. Отличный подарок
для любого из смертных, будь ему семь или семьдесят семь.
Сначала просто не было слов и перехватило дыхание, но