"Рэй Бредбери. Были они смуглые и золотоглазые" - читать интересную книгу автора

месяца?
Кора прикусила губу.
- Нет. Почему ты спрашиваешь?
- Так просто.
Посидели, помолчали.
- И у детей тоже глаза желтые, - сказал Битеринг.
- Это бывает: дети растут, и глаза меняют цвет.
- Может быть, и мы тоже - дети. По крайней мере на
Марсе. Вот это мысль! - Он засмеялся. - Поплавать, что
ли.
Они прыгнули в воду Гарри, не шевелясь, погружался все
глубже, и вот он лежит на дне канала, точно золотая статуя,
омытая зеленой тишиной. Вокруг - безмятежная глубь, мир и
покой. И тебя тихонько несет неторопливым, ровным течением.
Полежать так подольше, думал он, и вода обработает меня
по-своему, пожрет мясо, обнажит кости, точно кораллы.
Только скелет и останется. А потом на костях вода построит
свое, появятся наросты, водоросли, ракушки, разные подводные
твари - зеленые, красные, желтые. Все меняется. Меняется.
Медленные, подспудные, безмолвные перемены. А разве не то
же делается и там, наверху?
Сквозь воду он увидел над головою солнце - тоже
незнакомое, марсианское, измененное иным воздухом, и
временем, и пространством.
Там, наверху, - безбрежная река, думал он, марсианская
река, и все мы в наших домах из речной гальки и затонувших
валунов лежим на дне, точно раки-отшельники, и вода смывает
нашу прежнюю плоть, и удлиняет кости, и...
Он дал мягко светящейся воде вынести его на поверхность.
Дэн сидел на кромке канала и серьезно смотрел на отца.
- Ута. - сказал он.
- Что такое? - переспросил Битеринг.
Мальчик улыбнулся.
- Ты же знаешь Ута по марсиански - отец.
- Где это ты выучился?
- Не знаю. Везде. Ута!
- Чего тебе?
Мальчик помялся.
- Я у я хочу зваться по-другому.
- По-другому?
- Да.
Подплыла мать.
- А чем плохое имя Дэн?
Дэн скорчил гримасу, пожал плечами.
- Вчера ты все кричала - Дэн, Дэн, Дэн, а я и не слыхал.
Думал, это не меня. У меня другое имя, я хочу, чтоб меня
звали по-новому.
Битеринг ухватился за боковую стенку канала, он весь
похолодел, медленно, гулко билось сердце.
- Как же это по-новому?