"Рэй Бредбери. Чикагская бездна" - читать интересную книгу автора

откинулся назад, зажмурился от вожделения, вбирая ртом и
легкими странный вонючий воздух.
Старик проследил за унесшимся с полуденным ветерком
дымком и произнес:
- "Честерфилд".
Молодой человек изо всех сил стиснул коленки.
- "Рейлиз", - произнес старик. - "Лаки страйкс".
Молодой человек уставился на него.
- "Кент". "Кул". "Мальборо", - произнес старик, не
глядя на него. - Были такие сигареты. Белые, красные,
янтарные, цвета зеленой травы, небесно-голубые, чистого
золота, с красным пояском из пленки наверху, с треском
срывали вместе с целлофаном, и синяя марка госпошлины...
- Заткнись, - буркнул молодой человек.
- Покупаем в аптеке, у газировщицы, в подземке...
- Заткнись...
- Успокойся, - сказал старик. - Знаешь, это я от твоего
дыма задумался...
- Нечего задумываться, - молодой человек повернулся так
резко, что самокрутка выпала и рассыпалась на его коленях.
- Смотри, что из-за тебя наделал!
- Извини. Такой чудный день, такой дружеский.
- Никакой я тебе не друг.
- Мы все теперь друзья, иначе зачем же жить?
- Друзья? - фыркнул молодой человек, бесцельно перебирая
рассыпавшуюся траву и бумажку. - Может, и были "друзья"
тогда, в семидесятые, но сейчас...
- Семидесятые. Ты, наверное, еще малышом был. Тогда еще
были "Баттер фингерз" в ярко-желтой обертке. "Бейби руфс".
"Кларк Барз" в оранжевом фантике. "Милки уэйз" - будто все
мироздание проглатываешь - звезды, кометы, метеоры. Вкусно.
- Вовсе не было вкусно, - молодой человек вдруг поднялся.
- Что это с тобой?
- Я помню грейпфруты и лимоны - вот что со мной. Ты
помнишь апельсины?
- Черт побери, конечно. Проклятье, апельсины. Хочешь
сказать, я врун? Хочешь обидеть? Ты что, свихнулся? Не
знаешь, что ли, закона? А я ведь могу тебя сдать, знаешь
ты?
- Знаю, знаю, - старик пожал плечами. - Погода сбила с
толку, захотелось сравнить...
- Сравнить слухи, вот что тебе скажут в полиции,
спецполицейские, так и скажут, слухи, из-за тебя, ублюдок,
еще в историю влипнешь.
Он схватил старика за лацканы, они затрещали, пришлось
вцепиться снова, собрать их в кулак, и он заорал сверху вниз
в лицо старику: "С каким бы удовольствием я вытряс из тебя
душу! Так давно никому не врезал..."
Он тряхнул старика. От этого захотелось толкнуть, когда
он его толкнул, то, само собой, добавил кулаком, а там уж