"Рэй Бредбери. Высшее из блаженств" - читать интересную книгу автора

тебе под семьдесят. А поймешь, так и угомонишься, даже если
будет соблазн - и бровью не поведешь. Те, кто эту истину
усвоил, держатся. Спроси кого-нибудь: "Ты счастлив?" - и
он сразу решит, что ты спрашиваешь, хорошо ли ему в постели.
Насытиться - вот самая заветная мечта мужчин со времен
Адама, но я лично видел лишь одного, кто действительно
познал, как вы выразились, высшее из блаженств.
- Да ну? - удивился младший, и глаза его заблестели. -
Интересно.
- Время, надеюсь, у нас еще есть. Так вот, жен и
подружек у этого счастливейшего барана хоть пруд пруди, а он
- самое беззаботное существо на всем белом свете. Никаких
сомнений, угрызений совести, бессонных ночей, самобичевания.
- Не может быть, - закричал младший. - Разве можно
каждый день лакомиться пирожными и при этом их даже не
переваривать?
- И тем не менее он так делал, делает и будет делать. Ни
потрясений, ни следов морской болезни после ночных качек -
ничего. Удачливый бизнесмен. Квартира в Нью-Йорке, на
лучшей улице, не слишком шумной, плюс клочок земли в Бакском
округе - прекрасное место с речушкой, - там он и пасет своих
козочек, счастливый фермер. Мы познакомились в прошлом году
- он только что женился. За обедом его женушка была
бесподобна - белые ручки, сочные губки, прямо чернозем,
только и снимай урожай. Полный рог меда, свежие фрукты всю
зиму - такой она казалась не только мне, но и мужу: он ее
мимоходом пощипывал. В полночь я собрался уходить и
неожиданно поймал себя на том, что уже поднял руку, чтобы
похлопать ее по бокам, словно породистую кобылицу. А когда
спускался в лифте, то почувствовал себя как выжатый лимон и
вдруг загоготал.
- Как вы хорошо рассказываете, - вставил младший, тяжело
вздохнув.
- На работе рекламу сочиняю, - ответил старший. - Но
продолжу. Следующий раз встречаю я Смита - давайте называть
его Смитом - недели две спустя по чистой случайности: один
приятель пригласил меня в Бакс на вечеринку, и оказалось,
что она у Смита. Когда мы вошли, рядом с ним, в центре
гостиной, стояла смуглая красавица-итальянка, этакая
рыжевато-коричневатая пантера, одетая в цвета всех оттенков
и тонов буйной спелой осени, и прямо светилась. За
болтовней я не расслышал ее имени. А позже увидел, как Смит
сдавил ее в объятиях, словно большую спелую гроздь сочного
октябрьского винограда. Экая скотина, подумал я.
Счастливая скотина. Жена в городе, любовница за городом.
Топчет такие ягоды - и все ему нипочем. Счастливчик. Нет,
решил я, хватит с меня праздников виноделия. И незаметно
выскочил за дверь.
- Не могу больше, - сказал младший и попытался поднять
окно.