"Рэй Бредбери. Высшее из блаженств" - читать интересную книгу автора

расстаемся. Нашла коса на камень, но страсть перевесила:
она сделала театру ручкой и села в мое купе. Первые шесть
месяцев нашего брака земля не только двигалась - она
сотрясалась. Но все же было ясно, что рано или поздно такой
негодяй, как я, начнет поглядывать и на других, а другие,
словно чудесные маятники, раскачивались неподалеку. Жена
видела, как я на них взирал, и как раз в это время театр
снова обрел над ней власть. Я застал ее однажды всю в
слезах за чтением рецензий из "Нью-Йорк тайме". Это конец!
Разве могут существовать рядом не находящая сцены актриса и
петух, плотоядно взирающий на несушек?
- Однажды вечером, - продолжал Смит, - я открыл окно,
чтобы проводить взглядом уплывавшую вдаль пышнотелую Мелбу -
сквозняк закружил по комнате старую театральную программку,
жена ее подхватила. И эти два маленьких события словно
вдохнули жизнь в наши отношения. Она вдруг схватила меня за
руку:
- Актриса я или не актриса?
- Да.
- Ну что ж, тогда хорошо.
- Она сказала, чтобы я дал ей ровно сутки и в это время
не появлялся - что-то, видно, задумала. Когда на следующий
день в грустный час - так называют сумерки французы - я
вернулся домой, жены не было. А ко мне тянула руки смуглая
итальянка.
- Я подруга вашей жены, - сказала она и набросилась на
меня, принялась кусать за уши, бить под ребра. Я пытался ее
остановить, но вдруг, заподозрив неладное, заорал:
- Какая подруга, это же ты! - И мы оба от смеха
повалились на пол. Это была моя жена, но с другой
косметикой, другой прической, другой манерой держаться.
- Моя актриса! - сказал я.
- Твоя актриса! - засмеялась она в ответ. - Милый, кем
ты скажешь, тем я и стану. Кармен? Хорошо, я буду Кармен.
Брюнхильдой? Почему бы нет? Выучу роль, войду в нее, а
когда тебе надоест, сыграю еще кого-нибудь. Я начала
посещать танцкласс - скоро научусь сидеть, стоять и ходить
тысячью различных способов. Занимаюсь сценической речью и
учусь на курсах Берлица. И еще хожу на дзюдо в клуб
"Ямадзуки".
- Господи, - вскричал я, - это еще зачем?
- А вот зачем, - и бросила меня вверх ногами в постель.
- Итак, - сказал Смит, - с того дня я зажил десятком
жизней. Бесконечной чередой, словно в восхитительном
фантастическом спектакле, проходили передо мной женщины всех
мастей, размеров, темпераментов. Обретя для себя настоящую
сцену - нашу гостиную - и меня в качестве зрителя, жена
осуществила наконец свое желание стать величайшей на свете
актрисой. Слишком мала аудитория? Вовсе нет! Ведь мои
пристрастия без конца меняются, и я рад любой ее новой роли.