"Рэй Бредбери. Странница" - читать интересную книгу автора

добавил он. - Послушайте вот чего. - Он взглянул на
стенные часы, тикавшие на дальней, залитой солнцем стене. -
Если Сеси не вернется сюда сегодня к шести вечера и не
захочет прочистить мне голову и вернуть мне разум, я... я
заявлю в полицию. - Он выпрямился. - У меня список
Эллиотов, которые живут на фермах по всей округе и в
Меллинтауне. Полиции и часа не понадобится, чтобы заточить
с дюжину новых кедровых палочек, а потом загнать их в дюжину
эллиотовских сердец. - Он умолк, вытер пот с лица.
Постоял, вслушиваясь.
В далекий колокол ударили снова.
Колокол он слышал уже много дней. На самом деле никакого
колокола не было, но он слышал, как тот звонит. Он звонил и
сейчас, близко, далеко, совсем рядом, где-то вдалеке. Никто
этого не слышал, только он.
Он покачал головой. Он повысил голос, чтобы перекрыть
звук того колокола, закричал на миссис Эллиот: "Вы слышали
меня?"
Поддернув брюки и рывком подтянув пряжку ремня, он прошел
мимо Матери к двери.
- Да, - сказала она, - я слышала. Но даже я не в силах
позвать Сеси домой, если ей не хочется возвращаться. В
конце концов она объявится. Потерпи. Не спеши в полицию...
Он оборвал ее:
- Я не могу ждать. То, что со мной делается, этот гам в
голове, не проходит уже целых восемь недель! Я больше этого
не вынесу! - Он с угрозой глянул на часы. - Я ухожу.
Попробую найти Сеси в городе. Не разыщу к шести - ну, не
тебе объяснять, что такое кедровая палочка.
Его тяжелые башмаки прогромыхали по прихожей, шаги
протопали по ступенькам и затихли на улице. Когда все
успокоилось, мать повернулась и серьезно, с беспокойством
посмотрела на спящую.
- Сеси, - позвала она нежно, настойчиво. - Сеси, иди
домой!
Тело молчало. Сколько мать не ждала, Сеси лежала без
движения.
Дядя Джон прошел цветущими полями и вышел на улицы
Меллинтауна, высматривая Сеси в каждом ребенке, лижущем
мороженое, и в каждой белой собачке, трусящей своей дорогой
в вожделенное никуда.
Город раскинулся, как сказочное кладбище. Ничего, кроме
горстки монументов, по сути, памятников забытому искусству и
образу жизни. Это была обширная луговина, только вместо
травы на ней росли язвы, гималайские кедры и хекматаки"
между ними пролегали дощатые тротуары, которые можно к ночи
затаскивать в сарай, если гулкие шаги прохожих действуют на
нервы. Там торчали старые дома первых поселенцев, убогие и
тесные, посеревшие от мудрости десятилетий, блестевшие
очками цветных стекол под золотистыми космами пустивших в