"Рэй Брэдбери. Капелька нетерпимости" - читать интересную книгу автора

- Боже! - крикнул он. - Прочь от меня, прочь!..
Но почему-то вскочил сам и отбежал на несколько шагов, прежде чем
старик хотя бы шевельнулся. Толчок поезда бросил Хьюза на пустое сиденье,
и он дикими глазами уставился на мелькающую за окнами реку зелени.
Мысли были не менее дикими. Кому понадобилось так зло шутить? Кто
пытается причинить ему боль? И зачем? Поиздеваться над недавней женитьбой,
над безоблачным счастьем с красавицей-женой? Проклятие! Его охватила
невольная дрожь, и оставалось бесцельно повторять: проклятие! проклятие!..
Поезд вылетел на кривую, и Хьюза рывком подняло на ноги. Охмелев от
тряски, раздумий и просто от ярости, он бросился к попутчику, который
теперь приниженно сгорбился над своей газетой и уткнулся в текст. Одним
взмахом Хьюз отстранил газету и вцепился в костлявое плечо. Не ожидавший
нападения старик поднял голову, из глаз его бежали слезы. Оба они застыли,
вагон громыхал. Хьюз ощутил, как душа поднимается к горлу и покидает тело.
- Кто вы?!
Почудилось, что это закричал не он, а кто-то другой.
Поезд швыряло из стороны в сторону, - мерещилось, что состав вот-вот
соскочит с рельсов.
Попутчик содрогнулся, как ужаленный в самое сердце, машинально сунул
в руку Хьюзу карточку и побрел шатаясь к тамбуру и в соседний вагон.
Джонатан Хьюз разжал кулак, перевернул карточку и прочел несколько слов,
которые заставили его тяжело рухнуть на сиденье и заново вчитаться в
невозможные слова:

ДЖОНАТАН ХЬЮЗ,
дипломированный аудитор
679-4990, Плэндом

- Не-е-ет!!! - опять крикнул не он, а кто-то другой.
А молодой Хьюз подумал:
"Он - это я? Помилуй Бог, выходит, старик - это я?.."
Нет, это все-таки заговор, вернее, цепочка заговоров. Кто-то затеял
нелепую шутку с убийством, и кто-то придумал, как довести ее до сведения
Хьюза. Поезд, рыча, несся вперед, и пять сотен пассажиров качались, как
шайка пьяных конторщиков, прячась за книжками и газетами, а старик
перебегал из вагона в вагон, казалось, его преследуют демоны. К моменту,
когда Джонатан Хьюз окончательно потерял рассудок, и кровь его вскипела от
бешенства, старик добрался уже до дальнего конца поезда.
Они встретились вновь в последнем вагоне, почти пустом. Джонатан Хьюз
подошел к старику вплотную, а тот упорно не поднимал глаз. И ревел в три
ручья, так что разговор был попросту невозможен. "Кого, - подумал Хьюз, -
кого он оплакивает? Ну прекрати, пожалуйста, прекрати..."
Как по безмолвной команде, старик выпрямился, утер глаза, высморкался
и начал таким тихим, неустойчивым голосом, что Хьюз волей-неволей сделал
еще шаг вперед и даже сел, вникая в шепот:
- Мы родились...
- Мы?!
- Мы, - повторил старик, вглядываясь в густеющие сумерки, летящие за
окном, как дым пожара, - да, да, мы оба родились в тысяча девятьсот