"Рэй Брэдбери. Шлем" - читать интересную книгу автора - Ничего. Ни слова за полчаса или час. А до этого она говорила, что
надо бы купить то и это, но я ответил, что меня это не трогает. Меня тянуло полежать, я неважно себя чувствовал. Она не понимала, что мне может нездоровиться. И за этот час она успела свихнуться, схватить молоток и изувечить меня. Может быть, на нее подействовала смена погоды? Мисс Фрэмуэлл задумчиво сидела в переплетении теней. Брови ее поднялись и вновь опали. - Сколько времени вы были женаты? - Год. Я точно помню - в июле мы поженились и в июле же я занемог. - Занемогли? - Да. Я работал в гараже. Потом подхватил радикулит и уже не мог днями напролет лежать под машиной. А Элли работала в Первом Национальном Банке. - Понимаю, - сказала мисс Фрэмуэлл. - Что? - Ничего, это я так. - Я спокойный человек. Не люблю много разговаривать. У меня беспечный, легкий характер. Я не транжирю деньги. Пожалуй, я даже бережлив. Даже Элли удивлялась этому. Я никогда не спорю. Бывало, Элли пилит меня и пилит, а мне - как об стенку горох. Я даже не отвечал. Просто сидел и спокойно слушал. Чего ради спорить и ругаться, правда? Мисс Фрэмуэлл подняла глаза на освещенную луной голову мистера Лимена. Ее губы шевельнулись, но он не услышал ни звука. Вдруг она выпрямилась, глубоко вздохнула и оглянулась вокруг, словно удивляясь миру, открывающемуся за крыльцом. С улицы донеслись звуки, будто - Вы сами сказали, мистер Лимен, в спорах нет никакого толка. - Верно! - воскликнул он. - Вот я - всегда спокоен, я же вам говорил... Но глаза мисс Фрэмуэлл закрылись, губы сложились в странной улыбке. Он увидел это и умолк. Порыв ночного ветра заставил затрепетать ее легкое летнее платье и рукава его рубашки. - Уже поздно, - сказала мисс Фрэмуэлл. - Всего лишь девять часов! - Мне завтра рано вставать. - Но вы так и не ответили мне, мисс Фрэмуэлл. - Что? - она взмахнула ресницами. - Ах, да. Она поднялась из плетеного кресла. Поискала в темноте дверную ручку. - Мистер Лимен, я должна подумать. - Хорошо, - сказал он. - Нет толку спорить, правда ведь? Дверь закрылась. Слышно было, как она неуверенно идет по душному темному коридору. Он вздохнул и снова почувствовал у себя во лбу третий глаз, тот глаз, что ничего не видел. Эндрю Лимен почувствовал смутную печаль, стеснение в груди, словно оттого, что слишком много говорил сегодня. Потом он вспомнил о белоснежной коробке, что дожидалась его в комнате, и оживился. Он открыл дверь и по темному коридору устремился к себе. Там он чуть не упал, поскользнувшись на гладкой обложке "Правдивых историй". Взволнованный, он включил свет, на ощупь откинул крышку и поднял парик с его ложа. Постоял перед зеркалом, |
|
|