"Рэй Брэдбери. Труба" - читать интересную книгу автора

Анна!
- Он, наверное, очень одинокий человек, который никогда, нигде не
путешествовал.
- Откуда ты знаешь?
- Он так похож на человека, который никогда не путешествовал, но
очень бы хотел этого. Это видно по его глазам.
- Так ты знаешь, как он выглядит?
- Да, очень больной, очень красивый. Знаешь, как болезнь делает
человека красивым? Она подчеркивает тончайшие черты его лица.
- И он умер?
- Да! Пять лет назад, - Анна говорила медленно и распевно, опуская и
поднимая ресницы и в такт со словами. Казалось, она собирается рассказать
длинную, одной ей известную историю, начав ее медленно, а затем все
быстрее и быстрее, пока не достигнет кульминации с широко раскрытыми
глазами и дрожащими губами. Но сейчас было медленное начало, хотя в ее
голосе слышались приглушенные нервные нотки.
- Пять лет назад этот человек шел по улице. Он знал, что ему еще
много дней придется ходить по той же самой улице. Он подошел к крышке
люка, похожей на железную вафлю, заглянул туда и услышал, как внизу, под
его ногами, шумит подземная река, как она несется прямо к морю. - Анна
вытянула руку вперед. - Он медленно наклонился, отодвинул крышку люка и
увидел несущийся поток и металлические ступеньки, уходящие в него. Тогда
он подумал о ком-то, кого он очень хотел любить, но не мог. И пошел вниз
по ступенькам, пока не скрылся совсем...
- А как насчет нее? - спросила Джулия, перекусывая нитку. - Когда она
умерла?
- Я точно не знаю. Она какая-то новенькая. А может быть она умерла
только что... Но она мертвая. Удивительно прекрасная и мертвая. - Анна
восхитилась образом, возникшем у нее в сознании. - Только смерть может
сделать женщину действительно красивой. Вся она становится воздушной, и
волосы ее тончайшими нитями развеваются в воде. Никакие школы танцев не
могут придать женщине такой легкости, грациозности, изящества. - Анна
сделала рукой жест, выражавший утонченную грациозность.
- Он ждал ее пять лет. Но до сих пор она не знала, где он. Но теперь
они вместе и останутся вместе навсегда... Когда пойдут дожди, они оживут.
А во время засухи они будут отдыхать - лежать в укромных нишах, как
японские кувшинки - старые, засохшие, но величавые в своей отрешенности.
Джулия поднялась и зажгла еще одну лампу.
Теперь Анна обращалась ни к кому - ко всем сразу - к Джулии, окну,
стене, улице.
- Бедный Френк, - говорила она, глотая слезы. - Я не знаю, где он. Он
нигде не мог найти себе места в этой жизни. Его мать отравила ему все
существование! И он увидел трубу и понял, что там хорошо и спокойно. О,
бедный Френк! Бедная Анна, бедная я, бедная! Джулия, ну почему я не
удержала его, пока он был со мной! Почему я не вырвала его у матери!
- Замолчи! Замолчи сейчас же, и чтобы я этого больше не слышала!
Анна повернулась к окну и, тихонько всхлипывая, положила руку на
стекло. Через несколько минут она услышала, как сестра спросила:
- Ты кончила?
- Что?