"Рэй Дуглас Брэдбери. Радость писать (Эссе) " - читать интересную книгу автора

Страсть часто выручает даже в таких случаях.
История любого рассказа должна, таким образом, читаться как сообщение о
погоде: сегодня холодно, завтра жарко. Сегодня во второй половине дня
подожги дом. Завтра вылей холодную воду критики на еще тлеющие угли. Завтра
будет время думать, кромсать и переписывать, но сегодня взорвись, разлетись
осколками во все стороны, распадись на мельчайшие частицы! Последующие
шесть-семь черновиков будут настоящей пыткой. Так почему не насладиться
первым в надежде, что ваша радость отыщет в мире и других, кто, читая этот
рассказ, зажжется вашим пламенем тоже?
Вовсе не обязательно, чтобы пламя было большое. Вполне достаточно
небольшого огонька, такого, как у горящей свечки: тоски по волшебной машине,
вроде трамвая, или по волшебным зверькам, вроде пары теннисных туфель, что
кроликами скачут по траве ранним утром. Старайтесь находить для себя
маленькие восторги, отыскивайте маленькие огорчения и придавайте форму тем и
другим. Пробуйте их на вкус, дайте попробовать и своей пишущей машинке.
Когда в последний раз читали вы книжку стихов или, как-нибудь под
вечер, выбрали время для одного-двух эссе? Прочитали ли вы, например, хоть
один номер "Гериатрии", журнала Американского Гериатрического Общества,
посвященного "исследованию и клиническому изучению болезней и
физиологических процессов у престарелых и стареющих"? Читали вы, или хотя бы
просто видели "Что нового", журнал, издаваемый в северном Чикаго
"Эбботовскими лабораториями"? В нем печатаются такие статьи, как "Применение
тубокурарина при кесаревом сечении" или "Воздействие фенурона на эпилепсию",
но одновременно - стихи Уильяма Карлоса Уильямса и Арчибальда Маклиша,
рассказы Клифтона Фадимана и Лио Ростена, а иллюстрируют и оформляют его
Джон Грот, Аарон Боурод, Уильям Шарп, Рассел Каулз. Нелепо? Может быть. Но
идеи валяются повсюду, как яблоки, упавшие с дерева и пропадающие в траве,
когда нет путников, умеющих увидеть и ощутить красоту - благовоспитанную,
приводящую в ужас или нелепую.
Джерард Мэнли Хопкинс сказал об этом:
Хвала творцу за все, что в яблоках,
За небеса двухцветные, как бык пятнастый,
За розовыми родинками испещренную форель;
За вновь опавшие, в костер попавшие каштаны, за крылья зябликов;
За дали в складках, в зяби, в пашнях - за земную цвель;
И все ремесла с инструментами, орудьями, оснасткой;
Все, что оригинально, странно, редко, не обыкновенно,
Все, что изменчиво, веснушчато (кто знает, отчего и почему?),
Все медленное, быстрое, сладкое и кислое, блестящее и тусклое -
От одного Отца, чья красота вовеки неизменна;
Хвала Ему![1]
Томас Вулф проглотил мир и изрыгнул лаву. Чарлз Диккенс, вкусив яств с
одного стола, менял его на другой. Мольер, попробовав общество на вкус,
повернулся, чтобы взять скальпель, и точно так же поступил и Поп и Шоу. В
космосе литературы, куда ни глянь, великие с головой ушли в любовь и
ненависть. А как в вашем творчестве, осталось в нем место для таких
старомодных вещей, как ненависть и любовь? Если нет, то сколько радости мимо
вас проходит! Радости сердиться и разочаровываться, радости любить и быть
любимым, радости трогать других и самому испытывать трепет от этого
бал-маскарада, который несет нас, кружа, от колыбели до могилы. Жизнь