"Рэй Дуглас Брэдбери. На макушке дерева" - читать интересную книгу автора

Чем не преступление?
Во-вторых - и это еще более серьезное преступление - он никогда не
пытался казаться выше, чем на самом деле.
Помню, как пару лет назад у моего дома тормознул суперновый "ягуар" с
12-цилиндровым двигателем и знакомый актер, сидевший за рулем, прокричал во
все горло: "Завидуй!".
Так вот, Гарри приехал в наш город откуда-то из восточных штатов (как,
впрочем, и все мы) и с первого дня, с первого часа стал кичиться своим
"ай-кьюз". На каждом уроке, будь то в утреннюю или вечернюю смену, он
постоянно тянул руку - хоть назначай такого знаменосцем, его пронзительный
голос бил по ушам, и всякий раз, когда учитель кивал в сторону Гарри, ответ,
как назло, оказывался правильным. В первый же день он всех нас просто
достал - мы исходили желчью. Даже странно, что с него не сорвали брюки
гораздо раньше. Поначалу мы остерегались: вся школа знала, как в спортзале
он надел боксерские перчатки и расквасил носы трем или четырем обидчикам,
после чего учитель выставил всех на улицу и велел сделать шесть кругов
вокруг квартала, чтобы охладить страсти.
Провалиться мне с потрохами на этом самом месте... да вы, наверно, сами
догадались, но тем не менее: когда мы на последнем издыхании заканчивай
пятый круг и, можно сказать, харкали кровью, нас всех обошел Гарри Рукки,
свеженький, как бутон, даже не вспотевший - он с легкостью пробежал
дополнительный круг, чтобы только утереть нос остальным.
К концу второго дня он так ни с кем и не подружился. Никто к нему даже
не подошел. По молчаливому согласию было решено, что любой, кто приблизится
к этому выскочке, получит от одноклассников по первое число, когда
поблизости не будет учителей.
Гарри Рукки так и ходил из дома в школу и обратно в гордом одиночестве,
с видом знатока, который прочел все мыслимые книги и, что совсем уж
непростительно, запомнил каждое слово; если на уроке кто-то мямлил,
запинался или умолкал, у него всегда был готов ответ на любой вопрос.
Догадывался ли Гарри Рукки, что его ждет экзекуция? Если да, то эта
мысль вызывала у него только усмешку. Вечно он улыбался и посмеивался,
изображал, что не держит зла, но нас было не пронять. Мы делали домашние
задания по вечерам, а он - прямо на уроке, за пять минут до звонка, после
чего с довольной физиономией откидывался на спинку парты и наслаждался своим
превосходством, заодно давая отдых голосовым связкам.
Затемнение. Наплыв.
Жизнь разбросала нас в разные стороны.
Прошло сорок лет, и Гарри Рукки вспоминался уже не раз в два месяца, а
раз в два года. Как-то я оказался проездом в Чикаго и решил прогуляться
пешком, чтобы скоротать пару часов, оставшихся до пересадки на Нью-Йорк.
Навстречу мне попался незнакомец, который едва не прошел мимо, но в
последний момент замер как вкопанный и повернулся ко мне.
- Сполдинг? - осведомился он. - Дуглас Споллинг?
Теперь и я замер на месте и, честно скажу, похолодел от ужаса, потому
что столкнулся с призраком. По спине побежали мурашки. Кивнув в ответ, я
внимательно разглядел прохожего. Он был одет в превосходный темно-синий
костюм и шелковую рубашку с галстуком неброской расцветки. Темные волосы
слегка тронула седина, от него веяло легким ароматом дорогого одеколона.
Незнакомец протянул мне ухоженную руку: