"Рэй Брэдбери. Будет ласковый дождь..." - читать интересную книгу автора

Только пять пятен краски - мужчина, женщина, дети, мяч. Все остальное -
тонкий слой древесного угля.
Тихий дождь из распылителя наполнил сад падающими искрами света...
Как надежно оберегал дом свой покой вплоть до этого дня! Как бдительно он
спрашивал: "Кто там? Пароль?" И, не получая нужного ответа от одиноких лис и
жалобно мяукающих котов, затворял окна и опускал шторы с одержимостью старой
девы. Самосохранение, граничащее с психозом, - если у механизмов может быть
паранойя.
Этот дом вздрагивал от каждого звука. Стоило воробью задеть окно крылом,
как тотчас громко щелкала штора и перепуганная птица летела прочь. Никто -
даже воробей - не смел прикасаться к дому!
Дом был алтарем с десятью тысячами священнослужителей и прислужников,
больших и маленьких, они служили и прислуживали, и хором пели славу. Но боги
исчезли, и ритуал продолжался без смысла и без толку.
Двенадцать.
У парадного крыльца заскулил продрогнувший пес.
Дверь сразу узнала собачий голос и отворилась. Пес, некогда здоровенный,
сытый, а теперь кожа да кости, весь в парше, вбежал в дом, печатая грязные
следы. За ним суетились сердитые мыши - сердитые, что их потревожили, что надо
снова убирать!
Ведь стоило малейшей пылинке проникнуть внутрь сквозь щель под дверью, как
стенные панели мигом приподнимались, и оттуда выскакивали металлические
уборщики. Дерзновенный клочок бумаги, пылинка или волосок исчезали в стенах,
пойманные крохотными стальными челюстями. Оттуда по трубам мусор спускался в
подвал, в гудящее чрево мусоросжигателя, который злобным Ваалом притаился в
темном углу.
Пес побежал наверх, истерически лая перед каждой дверью, пока не понял -
как это уже давно понял дом, - что никого нет, есть только мертвая тишина.
Он принюхался и поскреб кухонную дверь, потом лег возле нее, продолжая
нюхать. Там, за дверью, плита пекла блины, от которых по всему дому шел сытный
дух и заманчивый запах кленовой патоки.
Собачья пасть наполнилась пеной, в глазах вспыхнуло пламя. Пес вскочил,
заметался, кусая себя за хвост, бешено завертелся и сдох. Почти час пролежал
он в гостиной.
Два часа, - пропел голос.
Учуяв наконец едва приметный запах разложения, из нор с жужжанием
выпорхнули полчища мышей, легко и стремительно, словно сухие листья, гонимые
электрическим веером.
Два пятнадцать.
Пес исчез.
Мусорная печь в подвале внезапно засветилась пламенем, и через дымоход
вихрем промчался сноп искр.
Два тридцать пять.
Из стен внутреннего дворика выскочили карточные столы. Игральные карты,
мелькая очками, разлетелись по местам. На дубовом прилавке появились коктейли
и сэндвичи с яйцом. Заиграла музыка.
Но столы хранили молчание, и никто не брал карт.
В четыре часа столы сложились, словно огромные бабочки, и вновь ушли в
стены.
Половина пятого.