"Ли Бреккет. Вуаль Астеллара" - читать интересную книгу автора

какая-то дымка, звуки угасли; исчезло все - все, кроме безжизненного лица,
глядевшего на меня: зеленые глаза, застывший белозубый оскал.
Я не знал его. Живя, он оставался всего лишь марсианским ничтожеством.
Умерев, стал просто куском мяса.
Марсианская падаль, не более того.
Времени не существовало. Только мертвое улыбающееся лицо.
Затем что-то коснулось меня. Чья-то мысль вспыхнула в моей голове и
притянула к себе мое сознание, как магнит притягивает стальные опилки.
Болезненный ужас, страх и сострадание, такое глубокое, что оно потрясло мое
сердце. Слова - не произнесенные, но рожденные в виде образов, - всплыли в
моем мозгу.
"О, подобно Люциферу взывающий к небесам, - прогремело во мне. - Какие
у него глаза! О Темный Ангел, какие у него глаза!"
Речь шла о моих глазах, и я закрыл их. На лбу у меня выступил холодный
пот, и я пошатнулся; затем мир снова собрался в целое. Солнце, песок, шум,
вонь и толпа, грохот ракет в космопорте, в двух марсианских милях отсюда, -
все было там, где им положено было быть.
Я открыл глаза и увидел девушку. Она стояла как раз позади мертвеца,
почти касаясь его. С ней был молодой парень. На него я не обратил внимания,
он значения не имел. Ничто не имело значения, кроме девушки. На ней было
голубое платье, и она смотрела на меня дымчато-серыми глазами. Лицо ее
казалось белым, как кость.
Солнце, шум и люди снова ушли, оставив меня наедине с ней. Я
чувствовал, как медальон под моей черной одеждой космолетчика жжет меня, а
сердце вот-вот перестанет биться.
"Мисси", - подумал я.
"Похож на Люцифера, но Люцифера, ставшего святым", - пришла ко мне ее
мысль.
И тут я расхохотался. Мир снова вернулся на место, тяжелый и
осязаемый. И посреди этого мира крепко и устойчиво стоял я.
Мисси - вот глупости! Мисси давно умерла.
Меня сбили с толку рыжие волосы, те же темно-рыжие волосы, длинные и
тяжелые, как конская грива, завивавшиеся на белой шее, и такие же, как у
Мисси, дымчато-серые глаза, и что-то еще - веснушки, манера кривить рот,
как бы для того, чтобы удержать улыбку.
А во всем остальном ей до Мисси было куда как далеко.
Она была выше и шире в кости. Жизнь нередко била ее, следы этих ударов
скрыть невозможно. У Мисси никогда не было такого усталого, угрюмого
взгляда. Не знаю, может быть, она и развила в себе такой упрямый и
несгибаемый характер, как у девушки, стоявшей передо мной, но тогда я не
умел читать мысли.
У девушки, смотревшей на меня, было множество мыслей, и вряд ли она
хотела, чтобы о них знали. Особенно об одной, все время ускользавшей от
меня и потому чрезвычайно меня раздражающей.
- Молодые люди! - спросил я их. - Чего ради вы сюда явились?
Мне ответил парень. Он был очень похож на нее - прямой, простой,
внутренне грубее, чем внешне; мальчик, знающий, как нагрубить и как
завязать драку. Сейчас он был бледен, зол и немного напутан.
- Мы думали, что днем это безопасно, - сказал он.
- В этой дыре что день, что ночь - все одинаково. Я ухожу.