"В.С.Брачев "Богатыри русского политического сыска" (П.Рачковский, Л.Ратаев, А.Гартинг, А.Красильников)" - читать интересную книгу автора

формально числиться в качестве чиновника особых поручений IV классы при
министре внутренних дел сверх штата [148].
Увольнение Рачковского, пишет в связи с этим петербургский историк
Феликс Лурье, произошло вовсе не потому, что нового министра не
удовлетворяли его моральные и деловые качества. Начальство беспокоил
интриганский стаж и опыт Петра Ивановича, а также огласка его
приверженности провокации.
И ничто иное [149].
Дело, думается, все же в другом. При всем уме, сметливости и прочих
талантах Рачковского самостоятельная политическая игра ему оказалась не по
плечу. Будучи на своем месте в Париже, он так и не сумел в должной мере
адаптироваться к непривычной для себя экстремальной обстановке
бюрократического Петербурга 1905-1906 годов.
О последних годах жизни Рачковского известно мало. Можно предположить,
что он по-прежнему продолжал служить в Гута Банкова в Варшаве. 10 тысяч
рублей в год, получаемые им здесь за свои консультации - верная тому
порука.
В 1909 году Рачковский был привлечен, правда, только в качестве
спилетеля наряду с другими чинами охранного отделения (Д.В.Герасимов,
Л.А.Ратаев)
по скандальному делу бывшего директора Департамента полиции
А.А.Лопухина [150]. Как видно из опубликованных документов (деловое письмо
его бывшего сотрудника Е.Н.Шелькинга из Парижа от 5 апреля 1910 года) он
по-прежнему продолжал внимательно следить за Европой и еще многое мог
[151].
Умер П.И.Рачковский 19 октября (1 ноября) 1910 года на железнодорожной
станции Режица (ныне г. Резекне, Латвия) на пути в Варшаву от "разрыва
сердца". Газетное сообщение, что покойному было 52 года [152], не
соответствует действительности. На самом деле Петру Ивановичу шел в это
время 60-й год. К сожалению, место погребения Рачковского неизвестно.
Скорее всего, это могло быть его собственное имение в одной из западных
губерний.
Незадолго перед смертью Петр Иванович занялся приведением в порядок
своих бумаг и написанием мемуаров. Заслуживает внимания категорическое
отклонение им лестного предложения известного журналиста Владимира Бурцева
о продаже некоторых из имевшихся у него документов. Примечательна и
мотивировка отказа. Его документы и воспоминания, заявил будто бы
Рачковский, "не должны исчезнуть в революционных подпольях, но перейти в
руки историка с тем, чтобы осветить некоторые моменты в жизни некоторых
героев, которые были бы без его бумаг неправильно истолкованы ..." [153].
И хотя закончить воспоминания Рачковский не успел, отдельные наброски
их, судя по всему, действительно существовали, причем отрывки из них якобы
были переданы им "некоторым друзьям" по Департаменту полиции [154].
Дальнейшие следы личного архива Рачковского ведут нас в Париж, куда их
вывез, как надо полагать, обосновавшийся, после окончания
С.-Петербургского училища правоведения (1909 год), во Франции его сын
Андрей [155].
В 1930 году бумаги Рачковского видел Борис Николаевский, безуспешно
искавший документы о причастности их бывшего владельца к созданию
"Протоколов Сионских мудрецов" [156].