"Юрий Божич. Эпитафия часа" - читать интересную книгу автора

верю в аннунаков - ей будет приятно...
Вы знаете, кто такие аннунаки? Это обитатели двенадцатой планеты нашей
Солнечной системы - Нибиру. Не очень ритмично они посещали Землю и заложили
основы древнейшей цивилизации. Так считает Захария Ситчин, кивая на шумеров,
аккадцев, хеттов, вавилонян. Так считает моя жена, кивая на Ситчина. Так
буду, с легким кивком, повторять и я. Погребая Дарвина под Ситчиным. Теорию
видов - под теорией провидения. Приземленность - под небом. Эволюцию - под
чудом.
Это будет мой ответ на ее вопрос: ты меня любишь?
Буду ли я звонить маме? Брату? Возможно.
Буду ли перечитывать какие-то книги? Разве что Довлатова. "Заповедник"
и "Компромисс". Я чувствую: они и про меня.
Буду ли смотреть телевизор? Нет.
Буду ли писать письмо? Да. К сожалению. Человек моего пошиба
обязательно кому-то чего-то пишет. Все время. Я легко представляю себя
сидящим в исповедальных муках за компьютером. На мониторе, вверху страницы -
два слова: "Здравствуй, Господи!" Что дальше - неизвестно. Вероятно, что-то
о моей жизни. Ниже - подпись: "С уважением, ламер такой-то". Пред Богом все
мы - ламеры.
Буду ли я размышлять о том, чего бы такого съесть? Или думать о сексе?
И в каком контексте я буду (если, конечно, буду) о нем думать? Буду ли я его
желать или это будет некое воспоминание (о прошлой жизненной ситуации или,
может, об эпизоде эротического фильма)? А если буду желать, то - с кем? С
женой или с кем-то еще? В пятничных снах мне, случалось, являлись другие, с
бронзовой грудью, с хищными губами, с повышенным градусом нежности...
Чем я воспользуюсь напоследок? Какими предметами? Тут есть над чем
подумать. Я могу лишь предполагать, что без штанов - не обойтись. Еще -
футболка. У меня есть футболка с моим лицом. Белая - это символично. Я
смотрю поверх очков, под мышкой, как термометр, - секундомер. Над головой -
надпись: "Я живу, чтобы писать, и пишу, чтобы жить". Надену я ее или нет?
Сменю ли носки, трусы? Останусь ли в китайских шлепках или же обуюсь в
кроссовки Nike?
Возможно, я возьму в руки молоток и забью гвоздь... Нет, невозможно.
Чего ради? Сидел, сидел, не забивал - и вдруг...
Нет-нет, в последний час - не до излишеств.
Вот. Я составил список вещей, которые всегда таскаю с собой: мобильник,
кошелек, носовой платок, шариковая ручка, записная книжка размера "pocket",
расческа и ввосьмеро сложенная газета - на всякий случай.
Я не всегда всем этим пользуюсь. Иногда мне никто не звонит. И я -
никому. Иногда в кошельке нет ни черта, кроме мелочи и записки - напоминания
о том, что мне сегодня надлежит сделать. Иногда мой нос, несмотря на свою
затейливую форму, отменно дышит. Иногда на пожелание: "Запишите: в среду, в
13-00, в зале заседаний" - я согласно киваю головой и ничего не записываю. Я
не хочу быть в среду, в 13-00, в зале заседаний. Иногда я причесываюсь
только по возвращении домой. Знать, что у тебя есть расческа, и пользоваться
ею - вовсе не одно и то же. Это не неряшливость. Это уверенность в
завтрашнем дне. Это примерно как - если Эрмитаж под боком, чего ж,
спрашивается, я именно сегодня этаким балбесом в него попрусь? Что за
спешка! Его что, завтра эвакуируют?
Я уже не говорю о сложенной ввосьмеро газете!