"Юрий Божич. Жако, брат мой..." - читать интересную книгу автора

женщине, пока будет жив..."
Кому в этой назидательной новелле сочувствовать - мужу, жене или
попугаю, - дело вкуса и личных наклонностей.
Очевидно, из опасения, как бы попке не пришлось чрезмерно (и с завидным
постоянством!) страдать от своей невоздержанности, индусы претворили его из
героя повествования в рассказчика. "Сказки попугая" (своеобразный "Индийский
Декамерон") - памятник этой заботы, где успех, впрочем, достигнут лишь
наполовину. Попугай-самец, который опрометчиво пообещал хозяйке, влюбившейся
в молодого купца, что об ее распутстве он все расскажет хозяину - тоже
купцу, но постарше, - бесславно гибнет от нежной женской ручки. Самка же,
оставшаяся в живых, удерживает шлюшку-госпожу от недостойного поступка тем,
что в присутствии старой сводни рассказывает ей разные поучительные
истории - в основном из жизни падишахов: йеменского, дамасского,
гератского... (Ход, оттягивающий исполнение "приговора" - примерно так же
спасалась и сама Шахерезада, правда, от другой, более трагической развязки.
Такая же схема, кстати, присутствует еще в одном древнем восточном тексте -
"Семи визирях". Визири играют роль ангела, отводящего своими рассказами
карающую длань царя-отца от головы сына. Об этом писал еще Виктор Шкловский,
чей интеллект позволял отыскивать "кимберлитовые трубки" аналогий в совсем
уж экзотических источниках - например, в монгольском сказочном сборнике
буддийского происхождения "Арджи Барджи", где деревянные статуи,
составляющие ступени, сказками удерживают царя от восхождения на трон,
причем во вторую сказку вплетены третья, четвертая...)
Самый привычный диалог в "Сказках попугая" между похотливой женщиной и
попугаихой, смахивающей по святости своих намерений на мать Терезу, такой:
- Отпусти меня.
- Иди, но боюсь, что ты раскаешься, как падишах такой-то.
- А что с ним случилось?
Пауза, затаенное дыхание, очередная притча...
Наконец, после "Рассказа о золотых дел мастере и его жене", купец таки
возвращается. Обласканная им попугаиха докладывает о том, как трагически
погиб ее супруг, блюдя нравственность его супруги. Купец топит сводню и
разводится с женой. Попугаихе, в награду за труды, приобретается новый
спутник жизни...
В будущем упомянутым сказкам суждена будет масса переизданий (ныне в
Интернете можно, например, обнаружить в качестве русскоязычного, не слишком
провалившегося в века "раритета" книжицу, предлагаемую к покупке всего за
семь тысяч рублей - автором значится С. Хайдари, год выпуска - 1933-й),
однако самому попугаю впредь уже вряд ли придется являть собой образчик
христианской (или, уж не знаю, - мусульманской?) морали. Его все больше
начнут использовать по прямому назначению - в качестве зеркала, отражающего
реальные и, по-прежнему, не всегда благородные обличья представителей вида
homo sapiens.

3

В 1883 году Роберт Льюис Стивенсон публикует свой знаменитый "Остров
сокровищ". Одноногий долговязый Джон Сильвер, образчик пирата, в одной из
глав романа знакомит Джима Хокинса (а заодно и всех, кто причастился этим
приключенческим бестселлером) со своим бродягой-попугаем: