"Людмила Бояджиева. Жизнь в розовом свете " - читать интересную книгу автора

двор, подпевая простеньким куплетам, а потом, порывшись в кошельке, бросали
сестрам пару пенсов. Иногда девочки собирали так много монет, что могли
купить себе цветных петушков на деревянных палочках и принести домой
заработок на целый обед.
Тогда Анешка совсем не была хорошенькой - большеротая бледненькая
худышка с выпирающими маслачками. И пела тоненьким жалобным голосом. Никто
не мог бы подумать, что через пятнадцать лет в Анес влюбится король.
- Король? Какие же короли в Австрии? Или девочка уехала на дикие
острова? - засомневалась Ди.
- Не перебивай. Все по порядку.
Итак, Агнешка пела и танцевала - вначале по дворам, потом в маленьком
ресторанчике в Гринциге. Одноногий старик здорово играл на скрипке, толстяк
в боварских коротких штанах и в шляпе с перышком ходил по зальчику с
аккордеоном. В общем-то - это была пивная, изображающая старый погребок,
где вместо столиков стояли большие бочки. Агнешка выглядела очень
трогательно в тяжелых деревянных сабо и ситцевом платьице с меленькими
цветочками. Когда она принималась плясать, из-под юбки сверкали кружевца и
шелковые белые чулки с подвязками - роскошь для тех лет. В то время у неё
уже был поклонник - Питер - длинновязый паренек, работающий в пивной. Он
разносил заказы, мыл посуду, чуть ли не до утра драил столы и пол.
Воротничок белой рубашки украшен пестрым шнурком, а над ним - худющее
длинное лицо, обсыпанное веснушками, как перепелиное яйцо. Естественно,
Агнес не была от парня без ума, хотя Питер так млел от нее, что однажды
уронил тяжелый поднос с кружками прямо на спину подвыпившему господину.
Полагаю, он это сделал нарочно - уж очень масляными глазками смотрел
красномордый работяга на юбчонки Агнес. Агнес и сама могла за себя постоять
- робостью она не отличалась. Но Питер был верным рыцарем и кто знает,
какие бы горькие истории могли случиться с маленькой певицей, если бы ни
его попечительство. Хотя о своих подвигах он не распространялся и вообще
предпочитал отмалчиваться, за что и получил прозвище Тихоня.
Однажды майским вечерком, когда Агнес с особым пылом исполнила
балладу: "Приди о май и снова фиалки расцветут", её поманил к столику
пожилой господин, но денег не дал.
- Ты почему поешь так тоненько? - спросил он.
- Чтобы было звонче и жалостней, - Агнес спрятала обветренные, с
красными "цыпками" руки под кружевной передник. В чепце трепетали розовые
ленточки, бойкие черные глаза без особой пугливости разглядывали
собеседника.
- Погрубее петь можешь?
- Еще бы! Я даже дядюшку Юргена изображаю, - улыбнулась большим ртом
девочка. - Хотите покажу?
- Нет, дорогая, не здесь. Приходи ко мне завтра утром, можешь с братом
или с мамой. - Господин протянул ей бумажку с адресом. - Мне почему-то
кажется, что тебе не худо бы подучиться. Твои родители ведь не хотят, чтобы
ты всю жизнь пела здесь?
- У меня нет родителей. Но учиться я и сама люблю, - быстро заверила
Агнес. Она знала, что ученые люди всегда богаты. Во всяком случае, самыми
состоятельными людьми из тех, кого знала девочка, был адвокат и какой-то
"профессор", ходивший даже летом в пальто с меховым воротником.
К господину Фитцнеру - так звали пожилого господина, Агнес отправилась