"Салли Боумен. Любовники и лжецы. Книга 1" - читать интересную книгу автора

только что вернувшимся из своей первой командировки в Бейрут. Он стоял в
этом же самом кабинете, без умолку говоря, жестикулируя, тасуя фотографии на
ее столе.
Она согласилась встретиться с ним только потому, что ее попросил об
этом их общий знакомый, и выделила ему из своего перегруженного графика
всего десять минут. "Как скучно! Я и пяти минут с ним не вынесу. Еще один
сопляк с "сенсационными" снимками. На кой черт он мне сдался? Кому нужна эта
сопливая мура из Бейрута?.." А потом к ней в кабинет ворвался юноша, вопя,
размахивая флагом, призывая к крестовому походу, объявляя войну
несправедливости, лжи и коварству. Франсуаза слушала его, понимая, насколько
мелкими были ее мысли. Может, из них двоих она и была более светским
человеком, но тогда этот двадцатилетний парень заставил ее почувствовать
свое ничтожество. Десять минут растянулись на полчаса, а эти полчаса, из-за
которых пришлось отменить кое-какие дела, превратились в совместный обед.
Когда через четыре часа этот необычный молодой человек наконец покинул ее,
она осталась сидеть в ресторане потрясенная: это было беспрецедентно. Почему
она на это пошла?
Потому ли, что фотографии были необыкновенно хороши? Да, это
действительно было так, и на следующей неделе она отдала под эти снимки
целых шесть полос, так что профессиональные соображения и впрямь
присутствовали. Но были какие-то другие и очень весомые причины, и чувства
ее не имели к этому никакого отношения, поскольку Франсуаза являлась
профессионалом, причем дисциплинированным.
Единственное объяснение, которое она смогла тогда найти своему
поведению, заключалось в том, что было написано на его лице: невинность,
молодость, страсть, одержимость. В вихре его фраз, подкрепляемая горящими на
бледном сосредоточенном лице глазами, звучала непоколебимая убежденность в
том, что он одаряет Франсуазу бесценным даром - и не одними только
фотографиями, а еще и документами, свидетельствами, правдой.
Он был очень молод, очень наивен, очень неопытен и очень талантлив. Это
сочетание мгновенно подкупило Франсуазу. Он рассказывал ей о Бейруте, о том
ужасе, который ему пришлось там повидать, и это заставило ее внимательно
посмотреть на саму себя, увидеть все компромиссы и уступки, на которые она
изо дня в день шла у себя на работе, на собственный профессиональный цинизм.
Это было пятнадцать лет назад. Внешне Паскаль почти не изменился с тех
пор: такой же высокий, с узкими бедрами, широкими плечами и быстрыми
движениями, несколько неряшливо одетый, но тем не менее элегантный.
Франсуаза улыбнулась: сегодня на нем были, как всегда, хорошие и, как
всегда, неглаженые вещи. Она сомневалась в том, что у Паскаля вообще есть
утюг или он умеет им пользоваться. Он не умел пришить себе пуговицу точно
так же, как не умел приготовить омлет или сделать женщине комплимент по
поводу ее платья. Он был восхитительно непрактичным мужчиной и в высшей
степени равнодушен ко всему этому, но стоило ему взять в руки камеру, как он
преображался.
С камерой, получив редакционное задание, Паскаль был неудержим. Его не
могли остановить никакие преграды, опасности или сложности.
За исключением... Франсуаза, уже собравшись было заговорить, остановила
сама себя и взглянула на разложенные по столу снимки. Когда-то Паскаль
Ламартин был лучшим в мире военным фотокорреспондентом. Он освещал все более
или менее серьезные конфликты, привозя из командировок снимки, которые