"Салли Боумен. Любовники и лжецы. Книга 1" - читать интересную книгу автора

направился к сыновьям, чтобы, как мне показалось, успокоить Прескотта и
отвезти его домой. Но не тут-то было! Он просто стоял рядом, глядя на детей,
а затем своим бесстрастным ледяным голосом приказал Прескотту снова сесть в
седло.
- Шестилетнему-то мальчику?
- Именно. Я своим глазам не верила. Лошадь Прескотта была в пене и
мыле, сам С.С. с трудом сдерживал ее, поскольку животное было готово
понести. И тем не менее, глядя на Прескотта сверху вниз, он холодно
произнес: "Садись в седло".
- И он послушался? Мэри вздохнула.
- Милая, он был не в состоянии. Он был запуган, парализован страхом,
дрожал. По-моему, он хотел что-то сказать, но не мог вымолвить ни слова. И
вот тут-то Джон сделал удивительную вещь...
- Он вмешался?
- Даже более того. Он сделал несколько шагов и оказался прямо перед
отцом, в то время как Прескотт съежился за его спиной. С бледным решительным
лицом Джон посмотрел на отца и сказал: "На эту лошадь он больше не сядет. Я
не позволю. Это опасно..." Я не помню точно, что случилось вслед за этим,
поскольку все произошло очень быстро. Отец стал что-то говорить, сделал шаг
вперед, чтобы оттолкнуть Джона в сторону или еще что-то. И тогда Джон ударил
его. Сильно, по-настоящему. Джон был довольно высок для своего возраста, а в
сапогах для верховой езды и того выше. Он ударил отца хлыстом по лицу.
В комнате воцарилось молчание. Мэри поежилась.
- Ему было десять? - спросила Джини.
- Десять. Это было так неожиданно! И не то, чтобы Джон вышел из себя и
потерял голову, ничего подобного. Он был совершенно спокоен. Может быть,
несколько бледен, но лицо у него оставалось абсолютно невозмутимым. А ударил
он С. С. в самом деле сильно, у того через всю правую щеку пролег багровый
рубец.
- И что же сделал С. С. Хоторн? Дал сдачи?
- Нет, ничего подобного. Он просто стоял и молча смотрел на Джона, а
потом расхохотался. Закинул голову назад, затрясся всем телом и, представь
себе... Он не был ни зол, ни удивлен, ни ошарашен. Он был обрадован,
восхищен. Он протянул руки и заключил Джона в свои медвежьи объятия, оторвал
его от земли и расцеловал в обе щеки...
- И все?
- И все. На этом драма завершилась. Прескотт был освобожден от
лошадиной повинности, Джон не произнес ни слова, а мы с папой поехали
обратно к дому. Папа был вне себя от негодования, мы даже уехали раньше, чем
собирались, - вечером того же дня. Однако С. С. Хоторну было на все
наплевать. Он лишь бахвалился на каждом углу, что один из его детей
осмелился перечить ему, что, по крайней мере, один из его сыновей -
настоящий мужчина, а не размазня. Это было отвратительно - перед детьми,
перед гостями - и продолжалось на протяжении всего обеда.
Джини наблюдала за Мэри. Доброе лицо мачехи было серьезно, в глазах
плескалась тревога, словно что-то очень сильно взволновало ее. Она
вздохнула, покачала головой и слабо попыталась улыбнуться.
- Ну вот, пожалуйста, маленькая зарисовка из частной жизни Хоторнов.
Мне кажется, этот случай может многое рассказать о Джоне. Он показывает,
каким храбрым этот человек был уже тогда. И сейчас, когда я оборачиваюсь